Уильям Джекобс: Искатели клада

— Я пришла къ вамъ на, — подчеркнула она, — въ гости въ моему жениху.

— Но этого нельзя, — возразилъ капитанъ съ кротостью, удивившей его самого, — одно изъ правилъ…

— Знаю ихъ вдоль и поперекъ, — нетерпѣливо прервала миссъ Виккерсъ, — не убудетъ отъ этого вашей кухни. Пожалуйста, не становитесь между мною и моимъ Джозефомъ, — я этого не допущу. Сами вы не женаты, такъ не хотите, чтобы женились и другіе люди. Почему бы мнѣ не говорить и не смѣяться? Не для показа одного мнѣ данъ отъ Бога языкъ.

— Послушайте, моя милая, — началъ-было капитанъ, но онъ былъ безсиленъ остановить новый потокъ ея рѣчей.

— Пожалуйста не называйте меня вашею милой! Слава Богу, я — не ваша милая. А еслибы вы побольше знали дѣвушекъ, вы бы поняли, что нельзя ихъ разлучать съ ихъ милыми. И ни одна дѣвушка…

Капитанъ для проформы сдѣлалъ видъ, что желаетъ позвонить въ колокольчикъ. Миссъ Виккерсъ осталась невозмутимой.

— Я рѣшила, что лучше всего объясниться съ вами на чистоту. Я всегда говорила Джозефу, что вы не такъ страшны, какъ кажетесь. Рѣшительно не понимаю: почему онъ такъ боится васъ? Одна нервность и больше ничего… Добрый вечеръ!

Она тряхнула головою и удалилась на кухню, заперевъ за собою дверь. Капитанъ Бауэрсъ, все еще ошеломленный, снова усѣлся въ креслѣ и, взглянувъ на лежавшія на столѣ «правила», усмѣхнулся себѣ въ бороду.

Скрывать про себя какую-нибудь тайну было рѣшительно не подъ силу м-ру Чоку, и намеки, дѣлаемые имъ его ближайшимъ друзьямъ — Тредгольду старшему и подрядчику, м-ру Роберту Стобеллю, — вселили въ нихъ нѣкоторое сомнѣніе относительно его умственныхъ способностей.

— Онъ забѣгаетъ во мнѣ въ самое горячее время, — жаловался этотъ послѣдній, — говоритъ что-то несуразное о полумилліонномъ дѣлѣ… Онъ вскакиваетъ и выскакиваетъ отъ меня изъ конторы, какъ фигурка на часахъ съ музыкой.

Кончилось тѣмъ, что м-ръ Чокъ во всемъ признался пріятелямъ, и всѣ выразили свое изумленіе по поводу образа дѣйствій капитана. Но, можетъ быть, у него нѣтъ денегъ для снаряженія экспедиціи? Не предложить ли ему долю въ предпріятіи, которое они могутъ оборудовать втроемъ, причемъ каждый внесетъ равную долю издержекъ; добыча также должна быть раздѣлена на равныя части.

— Соединить пріятное съ полезнымъ… — фантазировалъ Тредгольдъ-отецъ, — я провѣтрюсь, а Эдуарду будетъ полезно поработать одному…

— Если вы соедините пріятное съ полезнымъ, то и платить вамъ слѣдуетъ больше, — ввернулъ неумолимо практическій м-ръ Стобелль, окинувъ пріятеля сумрачнымъ взоромъ.

— Чокъ поѣдетъ удовольствія ради, — продолжалъ Тредгольдъ-отецъ.

— Значитъ и ему слѣдуетъ внести большую долю расходовъ, — дополнилъ м-ръ Стобелль.

— Ну, это мы рѣшимъ впослѣдствіи, а пока нужно переговорить съ капитаномъ, — предложилъ нотаріусъ.

Но ожиданія союзниковъ оказались тщетными. Капитанъ остался глухъ ко всѣмъ намекамъ, а когда съ нимъ заговорили напрямикъ, пытаясь соблазнить его перспективою сдѣлаться благодѣтелемъ всего Винчестера и богатѣйшимъ его гражданиномъ, онъ заявилъ, что не можетъ нарушить даннаго имъ слова. Карту онъ показалъ, но планъ на ея оборотной сторонѣ рѣшительно отказался показать.

— А еслибы намъ вздумалось поискать клада за нашъ собственный страхъ и счетъ, вы дали бы намъ разрѣшеніе? — дѣловито освѣдомился нотаріусъ.

— Конечно, — засмѣялся капитанъ, — охотно даю вамъ разрѣшеніе перерыть всѣ острова Тихаго океана, — ихъ, кстати, очень много, и всѣ они похожи другъ на друга. Попытайтесь!

— Вы во всякомъ случаѣ получите вашу долю! — замѣтилъ Тредгольдъ-отецъ, и компанія чокнулась за успѣхъ предпріятія. Въ эту минуту м-ръ Чокъ приложилъ палецъ къ губамъ и указалъ глазами по направленію къ двери, за которою мелькнулъ женскій силуэтъ въ большой шляпкѣ.

— Насъ подслушали… Чего добраго, состоится другая экспедиція! Вамъ бы лучше отплыть сегодня же ночью, господа! — засмѣялся капитанъ, откидываясь назадъ въ своемъ креслѣ и окидывая общество веселымъ взглядомъ.

По уходѣ гостей капитанъ позвалъ Таскера, вторично нарушившаго дисциплину, и освѣдомился: ушла ли «та женщина»? Да? Въ такомъ случаѣ м-ръ Таскеръ, можетъ быть, объяснитъ ему: что, наконецъ, все это значитъ?

— Я не виноватъ, сэръ, — отвѣтилъ виновный съ тоскою, — по мнѣ, хоть бы она и не ходила.

— Какъ? Что за вздоръ вы говорите? Зачѣмъ же она ходитъ?

— Потому что ей вздумалось, сэръ, а если ужъ она заберетъ себѣ что-нибудь въ голову, не намъ съ вами помѣшать ей въ этомъ, сэръ.