Прасковья Дидык - В тылу врага

- Скажешь ерунду такую, что противно слушать, - сердилась Ольга.

Мариана прислушалась к этому разговору и, подумав, спросила:

- Ты, правда, что-нибудь заметил?

- А ты будто нет? - ответил он с хитринкой.

- Если это в самом деле так, то его можно всерьез привлечь в нашу группу и окончательно оторвать от аковцев. А нам он был бы очень полезен - местный житель, хорошо знает немецкий. Переводчика-то мы потеряли.

- Это идея! - поддержал ее Гриша.

- Боюсь, что это твоя идея, Гриша, слишком дорого нам обойдется, - заметил Андрей, пряча улыбку и притворно вздыхая.

- Может быть ты обождешь? Отложишь свои переживания и вздохи до окончания войны, Андрей? - сказала Мариана. - Неужели тебе надо объяснять, как нам нужна любая поддержка в тылу у врага?

- Даже ценою сердца? - спросил он шутя.

- Андрей, ты не разыгрывай комедию, не мути воду. Знаешь, что Ольга не любит таких шуточек, - предупредила Мариана Андрея.

Тот расхохотался от души.

- Марианка, дорогая, да пусть он хоть трижды влюбляется в нашу Олюшку. Лишь бы в тебя не втрескался. А то пропала тогда моя головушка, - сказал он полушутя, полусерьезно.

- Ну и болтун же ты неисправимый. Смотри, дождешься, что Ольга оттаскает тебя за чуприну, - шутя погрозила пальцем Мариана. Потом уже серьезно сказала:

- А вообще должна вас предупредить, ребята, шутите да знайте меру. Иной шуткой и обидеть человека недолго. А мы должны поддерживать друг друга и не допускать никаких недоразумений, обид и тем более любовных сцен. Таков закон разведки. Суров, конечно, но коль на такое дело пошли, будьте добры, соблюдайте его.

- Хм! Закон разведки! А закон сердца? Ему ведь не прикажешь, как в песне поется, - не сдавался Андрей.

- И сердцу надо уметь приказывать, если этого требуют интересы Родины.

- Тут, можно сказать, по острию ножа ходишь, а он - нате, пожалуйста, со своими любовными переживаниями суется… Тьфу, - Гриша сплюнул с досады.

- Ха-ха! - рассмеялся Андрей, - пошутил я, а они уж насели на человека. Влюбляйся, не влюбляйся, словно по расписанию.

- Хватит, хватит, ребята. Пошутили и будет, - вмешалась Мариана. - Не дай бог проговориться при Юзеке. Как бы шуточками дело не испортить. Да еще и неизвестно, не ошиблись ли вы, хотя я и сама почти влюблена в нашу Ольгу.

- В Ольгу, а не в Юзека? - опять не утерпел Андрей, но потом спохватился и поднял руку. - Ой, пробач-те, будь ласка, забыл я, что про любовь - ни-ни. Извиняюсь.

Все рассмеялись, а Ольга погрозила пальцем.

- Смотри, кацо, еще раз проштрафишься, - пеняй на себя.

- Шутки-шутками, а я ему не совсем доверяю, хлопцы, нашему пану, - заметил Гриша. - И вообще у партизан это делается иначе. Человеку дается определенное задание, за ним наблюдают, проверяют… А здесь как-то по-иному.

- Да, Гриша. Здесь, действительно, по-иному, - подтвердила Мариана. - Бывает положение, когда на размышление, проверку и прочее, как у партизан, не остается времени. Далеко за примером не надо ходить. Возьми наше приземление. Разве у нас был выбор? Это одно. И другое. Если бы Юзек хотел нас предать, то сделал бы это в самом начале, когда все преимущества были на его стороне.

Ребята согласились с этими доводами, и уже все вместе стали обдумывать план дальнейших действий.

Юзек подтверждал мнение Марианы своим поведением. Он подружился с советскими парашютистами, стал их надежным агентом и связным. После тщательной проверки, о которой Юзек и не подозревал, группа стала поручать ему ответственные задания. Он переводил с немецкого языка содержание добытых документов. Правда, переводил по-польски, но польский уже хорошо знала Мариана.

Таким образом, разведчики выходили из положения, в которое их поставила гибель Николая.

А с фронта шли отрадные вести. Советские войска стремительно продвигались вперед на всех фронтах. Большие успехи были одержаны Украинским фронтом.

Вначале Мариана один раз в неделю выходила в эфир специально для того, чтобы послушать передачи “В последний час”. Позже с разрешения командования она стала делать это через день, записывая подробно результаты боев войск, армиям которых предстояло освободить Польшу. Эти известия она диктовала Юзеку на польском языке, а затем в виде листовок их расклеивали в многолюдных местах.

Юзек делал это с большой охотой, каждый раз горячо комментируя новости:

- Так его, так его! Что, съел, фриц проклятый?

Уходя с листовками, Юзек не раз шутил в ответ на просьбу товарищей быть осторожней:

- Я наклею листовку какому-нибудь фашисту на спину. Пусть тогда разыскивают распространителя, - весело смеялся он своей выдумке.