Эдгар Берроуз - Тарзан неукротимый

– О чем вы? – спросил Олдуик. – Кто такая – Шита?

Вместо ответа Тарзан сбросил на землю тушу оленя и кинулся к ним, не спуская глаз с того, кто находился позади них. И когда они обернулись, то увидели Шиту – кошку с дьявольской мордой, готовую напасть на беспечных Тармангани.

Шита с недовольством обнаружила, что к ее добыче подходит человек-обезьяна; жизненный опыт, подкрепленный инстинктом, подсказал ей, что появился конкурент, а поскольку Шита была голодна, то не собиралась никому уступать добычу, которую уже считала своей.

При виде яростно оскаленных клыков девушка вскрикнула и прижалась к мужчине. Безоружный лейтенант загородил собой Берту, готовый принять удар на себя. Тарзан оценил его мужество.

Пантера бросилась к людям. Несколько прыжков, и она настигнет их, но Тарзан оказался не менее проворным. Он метнулся навстречу Шите, которая уклонилась в сторону, явно намереваясь прикончить людей прежде, чем схватится с Тарзаном.

Человек-обезьяна тоже свернул в сторону и прыгнул на пантеру, подобно тому, как регбист перехватывает форварда, рвущегося к воротам. Мощные бронзовые руки обхватили тело хищника, и противники покатились по земле, издавая рычание, причем рычание человека едва ли отличалось от рычания зверя.

Оправившись от потрясения, девушка отпустила руку лейтенанта.

– Нужно вмешаться. Неужели ничего нельзя сделать?

Англичанин огляделся в поисках какого-нибудь оружия, а Берта Кирчер бросилась к хижине.

– Я сейчас. Там – копье!

Пантера выпустила когти, от которых Тарзан ловко увертывался. Мускулы его ходили ходуном, на шее выступили вены, Тарзан изматывал громадную кошку. Наконец человек-обезьяна вцепился зубами в загривок Шиты, обхватил туловище хищника ногами, скрестив их под брюхом кошки. Пантера начала прыгать, пытаясь стряхнуть с себя непрошенного наездника; она бросилась на землю и принялась перекатываться с боку на бок, стремясь раздавить Тарзана своей тяжестью, но тот держался цепко.

Берта Кирчер вернулась с копьем и, не теряя времени даром, сама подбежала к участникам схватки. Выждав короткий миг, когда зверь и человек на секунду застыли в неподвижности, девушка вонзила копье в желтовато-коричневый бок хищника, пронзив его сердце.

Тарзан поднялся с мертвого тела и встряхнулся, словно был покрыт густой шерстью. Лейтенант и девушка были неприятно поражены его звериной повадкой. Это был словно лев Нума, поднявшийся после сражения, который встряхивается, чтобы выровнять помятую в бою гриву и шерсть.

Тарзан улыбнулся девушке. Он вторично сделался ее должником, хотя, по правде говоря, вовсе не нуждался в помощи – еще минута, и он задушил бы Шиту собственными руками.

– Вот мясо, – сказал он, поднимая с земли тушу оленя, словно и не было смертельной схватки с пантерой. – Вы захотите приготовить себе пищу на костре, но Тарзан не станет портить свою порцию огнем.

Он вырезал несколько кусков мяса для спутников, себе же оставил остальное. Лейтенант развел огонь, а девушка занялась приготовлением обеда.

– Она замечательная, верно? – произнес лейтенант.

– Немецкая шпионка! – отрезал Тарзан.

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Она немка и шпионка! – ответил человек-обезьяна.

– Не может быть! – воскликнул лейтенант.

– Это ваше дело – верить или нет. Я видел ее на совещании с генералом бошей в их штабе. Ее все знали, называли по имени. Она передала им какие-то документы. Затем встретил ее в английском лагере, переодетую офицером. А еще позже застал передающей пароль немецкому офицеру в Вильгельмстале. Да, она немка и шпионка, но она женщина, и поэтому я не могу ее убить.

– И вы действительно верите в то, что сказали? – спросил молодой человек. – Боже, это невероятно – она так мила, смела и добра.

Человек-обезьяна пожал плечами.

– Согласен, смела. Но даже Тамба-крыса, имеет свои плюсы. Я могу лишь повторить то, что сказал, и потому я ее ненавижу, и вы должны ненавидеть ее.

Лейтенант закрыл лицо руками.

– Господи, прости меня, – вырвалось у него. – Я не могу ненавидеть ее!

Человек-обезьяна окинул его презрительным взглядом.

– Тарзан снова уходит на охоту, – сказал он, вставая. – Еды вам хватит на два дня, полных опасностей.

– Я бы хотела, чтобы он остался, – сказала она лейтенанту. – С ним чувствуешь себя в безопасности. Ко мне он относится плохо, но никому не даст в обиду. Не понимаю я его.

– Я тоже не понимаю, – согласился англичанин. – Чувствую, что наше присутствие тяготит его. Он не станет переживать, если во время его отсутствия с нами что-нибудь случится. Нам нужно пробиваться к своим. Долго мы здесь не протянем. В этом краю много диких зверей и опасных туземцев. Если двинуться на восток без промедления, мы подвергнемся ничуть не большему риску, чем оставаясь здесь. Главное, добраться до моего аэроплана. Надеюсь, он на прежнем месте. Вряд ли туземцы уничтожили его. Самолет к полету готов. И тогда мы спасены.