Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

В городе полно замечательного искусства – музыки, архитектуры, старинной живописи. В церковных фресках особенно часто повторяются два сюжета. Первый – изображение царя Соломона и царицы Савской, ласкающих друг друга на супружеском ложе. Эфиопская императорская династия утверждала, что происходит от их мифического союза, хотя наследования по крови там вообще практически не было и трон много раз захватывали узурпаторы. Второй сюжет – выступление последнего императора Хайле Селассие в Лиге Наций. Он произнес там страстную речь, прося защитить страну от итальянского вторжения. Лига Наций в ответ ввела эмбарго на поставки оружия воюющим сторонам, хотя отлично знала, что этим обрекает Эфиопию на поражение, потому что у Италии была своя военная промышленность. Речь императора, однако, имела неожиданные последствия. Она произвела такое впечатление по всему миру, что на далекой Ямайке зародилась новая религия – растафарианство, основанное на вере, что Хайле Селассие является реинкарнацией Христа.

Как только мне удалось достать машину по цене, которая не обрекала меня на голодовку, я попросил водителя отвезти меня на крайний юго-запад страны, где плохо размеченные и до сих пор спорные границы с Кенией и Суданом встречаются в соляной пустыне у озера Туркана, самого северного из великих озер Африки.

Миллионы лет назад африканский континент начал распадаться на части. Глубокие трещины (геологи называют и 'к рифтами) поползли от Сирии на севере до Мозамбика на юге. Самые глубокие из этих разломов – Красное море и Аденский залив, отделяющие Африку от Аравии. Другие трещины заполнены большими озерами, от Тивериадского озера (оно же Кинерет) и Мертвого моря до Танганьики и Ньясы. Разломы продолжают расти и обрамлены вулканами и горячими источниками. Все вместе они называются Рифтовой долиной, хотя на самом деле это целая система долин, иногда параллельных друг другу или образующих развилки. Многие из красивейших мест Африки – кратер Нгоронгоро, вулканы Вирунга и Ол’Доньо-Ленгаи, водопады Мерчисона, горы Рувензори – расположены вдоль рифтов.

Выбравшись из Аддис-Абебы, мы спустились с нагорий в Рифтовую долину. Мой шофер Тесфайе был в отличном настроении. Он еще не догадывался, что его ждет в ближайшем будущем. Подобно многим африканцам ‘‘среднего класса”, он недавно перешел в протестантизм. Американские церкви содержат огромное количество миссий в Африке; чтобы вступить в протестантскую общину, надо быть человеком определенного достатка, но расходы быстро окупаются, потому что в церкви можно завязать немало полезных знакомств. Как всякий неофит, Тесфайе был полон религиозного рвения и пытался убедить меня, что Рифтовая долина не может быть старше пяти тысяч лет, так как с сотворения мира не прошло и шести.

Мы остановились пообедать. Эфиопская кухня совершенно уникальна. Ее основа – инжера , огромный блин, который полагается делать из муки местного злака под названием шеф. Настоящую тефовую инжеру можно найти только на центральном нагорье, а в равнинных частях страны и в эфиопских ресторанах всего мира ее пекут из пшеницы или ячменя. Инжера служит одновременно едой, посудой и столовым прибором. Прочие блюда – жаркое, салаты, острые пюре, кубики сырого мяса – подаются насыпанными на инжеру. Вы отрываете по кусочку от ее краев и этими кусочками берете все остальное с середины. К такой экзотике надо привыкнуть, но все же эфиопская пища намного вкуснее, чем то, чем кормят в придорожных забегаловках остальной Африки.

Дорога большей частью шла по Рифтовой долине, лишь иногда взбираясь на окрестные горы. В одном придорожном городке обнаружилась небольшая растафарианская община. После многих десятилетий просьб правительство Эфиопии разрешило растафари “вернуться” в их обетованную землю, но пока очень немногие воспользовались этой возможностью.

Ночевали мы в отеле с поразительным количеством блох и клопов. К счастью, у меня был репеллент. Я поделился им с Тесфайе и дал ему таблетки от расстройства кишечника. Сырое мясо в ресторане не пошло ему на пользу. Я был очень горд собой: научиться без вреда для себя есть пищу, от которой даже местные жители заболевают, – самая заветная мечта любого биолога в тропиках. Тесфайе был так благодарен, что в дальнейшем часто разрешал мне вести машину, хотя и рисковал неприятностями.

Эфиопия – самое трудное место для вождения, по крайней мере в Африке. Почти все местные водители только недавно получили права, а прочее население еще не поняло, насколько опасны автомобили. Асфальтированных дорог совсем мало, и они особенно опасны, потому что все так счастливы на них оказаться после многих дней тряски по грунтовкам, что гоняют как сумасшедшие. Местное поверье гласит, что если перебежать дорогу перед самым бампером быстро едущей машины, дольше проживешь. Еще один славный обычай – выталкивать под колеса престарелую овцу или козу. Если она погибает, все жители деревни мгновенно окружают место происшествия, чтобы вытрясти из водителя компенсацию по произвольно рассчитанной “рыночной стоимости”. Хватает тут, разумеется, и обычных африканских прелестей: бездонных колдобин, скота, детей, туч пыли и летящего из-под колес щебня.