Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

В 1960-х годах детенышей кайманов часто продавали в зоомагазинах и тысячами импортировали в США из Колумбии и Центральной Америки. Естественно, со временем они становились слишком большими для содержания в аквариумах, и многие владельцы попросту выбрасывали их в ближайший пруд. Единственным местом, достаточно теплым, чтобы они могли выжить, была Южная Флорида, где они пополнили длинный список завезенных видов, разрушающих хрупкие экосистемы полуострова.

Во Флориде столько иноземной фауны, что во многих местах почти не видишь местную. В парке вокруг нашего факультета водились ящерицы анолисы с шести разных Карибских островов, агамы и гигантские улитки из Африки, квакши и игуаны с Кубы, гекконы из Италии, воробьи из Англии, слепозмейки из Индии, мыши из Испании, скворцы майны и тигровые комары из Индокитая, горлицы из Греции, жабы аги и попугаи из Мексики, огненные муравьи из Аргентины, крысы и богомолы из Китая и термиты из Индонезии. Была даже стая сине-желтых ара из Амазонии, каждый день прилетавшая кормиться в кронах пальм. Меня всегда удивляло, как люди, проходившие по дорожкам под пальмами, умудрялись не замечать больших, ярких, шумных птиц, громко кричавших в десяти метрах у них над головами.

Торговля экзотической фауной – не менее прибыльный бизнес, чем контрабанда наркотиков, и такой же разрушительный. В одной только Южной Флориде сбежавшие от владельцев и прижившиеся питомцы террариумов среди прочих включают кобр, бирманских питонов, нильских варанов и огромных южноамериканских ящериц тегу. Все это крупные хищники, почти истребившие многих местных животных. Еще хуже то, что зооторговля распространяет болезни, от обезьяньей оспы до рачьей чумы. Торговля африканскими шпорцевыми лягушками привела к образованию гибридной разновидности паразитического грибка, которая вызвала полное вымирание сотен видов лягушек, жаб и саламандр на всех континентах.

К счастью, очковые кайманы во Флориде не вызвали особых неприятностей. Первая популяция образовалась на территории базы военной авиации Хоумстед. Военные сочли своим долгом истребить этих нежелательных иммигрантов и тридцать лет вели против них войну на уничтожение, но полностью извести так и не смогли. Кайманы, жившие дальше к северу, в основном погибли в “болыной заморозок” 2010 года.

В 1990-х военную базу уменьшили и часть земли продали застройщикам. Но освоение продвигается медленно, так что там осталось много узких улиц, ведущих в никуда, с пробивающимися сквозь асфальт травой и деревьями. Кайманы когда-то во множестве жили там в осушительных каналах, но их всех поубивали – по крайней мере я не смог отыскать ни одного. Однако в первый год моей работы с крокодиловыми я нашел маленькое озеро с тремя кайманами-подростками, скрытое в густом кустарнике на территории заброшенного парка аттракционов. Теперь, четыре года спустя, кайманы должны были быть уже взрослыми.

Снова приехав на озеро, я с удивлением обнаружил на заборе новую табличку: “Посторонним вход воспрещен – опасные дикие животные!” Я тут же перелез через забор и обыскал берега озера, но не обнаружил ничего опасного, кроме полчищ кровожадных комаров. Мне до сих пор интересно, кто повесил табличку и какие животные имелись в виду.

В озере остался один кайман – самец длиной около полутора метров. Ему, видимо, было очень одиноко, потому что “пел” он очень много. За два очень жарких и влажных дня я записал шесть “ревущих песен” и две “шлепающие”. Звучали они точь-в-точь как песни кайманов жакаре. Я решил, что дальше кормить комаров нет смысла.

Следующие три месяца пришлось провести за компьютером. Написание даже короткой научной статьи требует много времени, а моя диссертация представляла собой комбинацию четырех больших статей и нескольких маленьких. Больше всего хлопот мне доставляла глава с обзором “песен” всех видов крокодиловых. Одна из проблем заключалась в том, что данные по разным видам у меня сильно различались по степени надежности информации, способам наблюдений и размерам выборки, так что их трудно было сравнивать. По некоторым у меня имелись сотни записей, по другим – всего одна или отрывочное описание в чьей-то статье или журнале зоопарка. Мне также необходимо было убедиться, что я не пропустил никаких опубликованных сведений, поэтому пришлось прочесывать сотни статей и десятки книг. Особенно трудно было со старой литературой и малоизвестными журналами, выходящими в Африке, Индии и Латинской Америке. Если бы я работал до появления интернета или в какой-нибудь менее развитой стране, эта задача оказалась бы практически невыполнимой. Но в США к моим услугам было восьмое чудо света – система университетских библиотек с ее службой межбиблиотечной доставки. Иногда мне приходилось два-три месяца дожидаться прибытия особо редкого тома, но в конце концов я получал все, что запрашивал. И большинство моих коллег воспринимали эту роскошь как нечто само собой разумеющееся!