Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

Два года спустя я выступал с лекцией в Корнелльском университете в штате Нью-Йорк. После лекции местные зоологи попросили помочь опознать странные звуки, записанные автоматическими микрофонами на бай (больших полянах среди леса, куда различные животные приходят выкапывать минеральные соли) в северо-восточном Габоне. Зоологи изучали лесных слонов, поэтому пользовались микрофонами, чувствительными к низким частотам. Как только я взглянул на спектрограммы загадочных звуков, то сразу же понял, что это голоса карликовых крокодилов. После того как я потратил столько времени в Центральной Африке ради одного-единственного наблюдения, в моих руках неожиданно оказались десятки высококачественных записей, четко показывавших рев и инфразвук, но ни одного шлепка головой. Самый большой пробел в моих данных оказался закрытым, как раз когда я меньше всего этого ожидал.

В лесах Камеруна “растут” причудливые грибовидные термитники

В наш последний день в Камеруне мы поехали взглянуть на редких африканских ламантинов в небольшом озере у побережья. Все озеро было перегорожено ставными сетями, но каким-то образом там ухитрялись жить несколько ламантинов и небольшой крокодил. Я решил, что это нильский крокодил, и был очень рад увидеть его в Камеруне, где все крокодилы, кроме карликовых, почти полностью истреблены. Только позже, когда вышла статья про священных крокодилов, я понял, что это был единственный священный крокодил, виденный мной в природе. Надо было бы уделить ему больше внимания.

Мы все чувствовали некоторую передозировку Африкой, но Стася и Шура решили слетать в Марокко, чтобы собрать сведения для нашего путеводителя. Меня восхищала их настойчивость. А мне надо было спешить домой. Сезон размножения миссисипских аллигаторов уже начался, и я ужасно скучал по Насте. Мы были знакомы уже полтора года, но за это время всего месяц смогли провести вместе.

Сидя в зале ожидания аэропорта, мы вдруг услышали русскую речь. Дюжина мужиков стояла с потерянным видом вокруг кучи багажа. Мы спросили, не надо ли помочь. Оказалось, что это латвийские моряки, которые должны были выйти в море на грузовом теплоходе из Кейптауна. Они купили авиабилеты через российскую компанию, прилетели в Камерун, где предполагалась пересадка, и обнаружили, что компания просто присвоила деньги за вторую часть перелета. Мы помогли им выехать из аэропорта в город, не будучи разведенными на бабки пятью разными способами, но не знаем, сумели ли они добраться до места назначения. Они успели заразить нас особо зловредным вирусом гриппа: мы всерьез заболели, а я еще и передал вирус Насте, что несколько подпортило нашу драгоценную неделю вместе.

Стася с Шурой улетели в Марокко, а мне и моим новым спутникам-вирусам предстояло еще несколько транспортных приключений.

Единственная сторона жизни в СССР, об утрате которой я иногда жалею, – наличие единственной государственной авиакомпании “Аэрофлот”. Ее фиксированные цены на билеты не менялись годами. Все билеты можно было вернуть до последнего дня. Я до сих пор помню цены на мои любимые рейсы, самый дорогой из которых, на Чукотку, стоил 198 рублей. Это было не так уж много: в школьные годы я летал в Туркмению на весенние и осенние каникулы, чтобы половить змей для серпентариев, и за две недели зарабатывал достаточно денег, чтобы все лето путешествовать по Дальнему Востоку. Перелеты на Дальний Восток всегда были интересными: можно было взглянуть сверху на самые глухие уголки Сибири, а обед нередко включал копченого лосося, красную икру и тундровую голубику.

В наши дни воздушные путешествия стали весьма сомнительным удовольствием. Надо просидеть в интернете целый день, чтобы найти лучшую цену, причем никогда не знаешь, какой эта цена будет завтра; цены совершенно не пропорциональны расстояниям; сдать билеты постепенно становится невозможно; а самое худшее – что прямые рейсы далеко не всегда оказываются самым дешевым вариантом. Я нашел билет из Камеруна в Вашингтон за половину вздутой цены прямого рейса, но этот маршрут включал пять дней пути, шесть пересадок и втрое большее расстояние.

Прилетев через Либревиль в Эфиопию, я должен был три дня ждать следующего самолета. Мне удалось взять напрокат маленькую легковушку без водителя. Выезжать на ней за пределы города не разрешалось, но официальных границ у Аддис-Абебы нет, так что я мог истолковать это правило расширительно и съездить в леса гигантских можжевельников к западу от города. Деньги я в результате сэкономил, потому что мог спать в машине, а не в отеле, а еда за городом стоила намного дешевле.