Игорь Акимушкин - Исчезнувший мир

Заметим здесь для памяти, что у обезьян иерархия есть. Была она, очевидно, и у людей неолита — кроманьонцев. А у их предшественников, если судить по тасадеям, не было. Значит, иерархическая «бюрократия» и «чинопочитание» не заложены в людях генетически, а развились позднее, при образовании первобытнообщинного и классового общества (хотя некоторые антропологи считают иначе). Мы вернемся к этому вопросу чуть позже, когда будем говорить об агрессивности человека.

После этого небольшого, но важного для понимания основ человеческой психологии отступления вернемся к пробудившимся ото сна тасадеям.

Еще сонные, вымазанные в копоти и саже, идут они вниз к ручью. Взрослые умываются и смывают сажу сами, детей купают матери.

Затем начинаются поиски съестного. Запасов продуктов тасадеи не делают: окружающая природа щедра и снабжает в изобилии всем необходимым для пропитания. Свой завтрак они находят у самого порога дома. Дети садятся на берегу ручья и держат в руках кульки, свернутые из листьев. Мужчины ловят руками рыбешек, крабов, головастиков (последние — главное блюдо в меню тасадеев).

Дети и взрослые располагаются там, где камни нагреты солнцем, где потеплее. Едят не спеша. Никто не претендует на самый сытный и обильный кусок. С готовностью делятся друг с другом всем, что наловили за полчаса.

Греются на солнце. Вспоминают со смехом удачи и неудачи утренней охоты за головастиками. Память у тасадеев, что называется, короткая. Они запоминают лишь недавние события, а то, что случилось 5–6 лет назад, начисто забывают. И вообще хорошее помнят лучше, чем плохое. Поэтому не держат долго зла друг на друга. Легко прощают невольные обиды. Я говорю «невольные» потому, что сознательного причинения обид тасадеи не знают.

Так незаметно проходят пять часов. Солнце поднимается в зенит, и тасадеи перебираются в тенистое место. Сидят тесной группой, обычно молча. Работы никакой у них нет. Развлечений мало. Полуденные часы проводят словно бы в нирване.

Впрочем, одно изо дня в день повторяемое развлечение забавляет их в эти часы.

Хотя у тасадеев постоянно горят костры в пещере, они могут быстро разжечь сухой мох, если те угаснут. Это добывание огня (у кого скорее воспламенится мох!) и практика, и соревнование мужчин, и обучение детей столь необходимому в жизни первобытного человека делу.

Огонь добывают трением. Заостренную палочку вставляют в углубление в доске, быстро крутят туда-сюда в ладонях, пока дерево не задымится. Тут же к ямке прижимают сухую кору пальмы и мох, дуют на них, и вспыхивает огонь! Процедура эта занимает около пяти минут.

Незадолго до заката солнца (в тропиках это случается примерно в 18 часов) некоторые тасадеи встают и отправляются в окрестные джунгли на поиски фруктов, плодов, а главное, клубней дикого ямса. Впрочем, путешествие по лесам у них недлительное: дальше трех-четырех километров от родной пещеры не уходят. Скоро возвращаются. Длинные листья выдернутого с корнем ямса свисают плотной копной за спиной у мужчин.

Клубни ямса промывают в воде, пекут в горячей золе и едят.

Обед-ужин у тасадеев, как видите, вегетарианский. На ночь тасадеи перебираются в пещеру, чтобы погрузиться в безмятежный сон до утра. Спят они, следовательно, почти двенадцать часов в сутки, от вечерней до утренней зари.

Завтрашний день будет таким же, как минувший.

Так и живут тасадеи «в мире друг с другом и в гармонии с окружающей природой». У них нет врагов ни среди людей, ни в природе. Крупные хищники на Филиппинах не водятся. Только змей боятся тасадеи. Они не курят, не пьют алкоголя, вообще не знают драк и убийств. У них и оружия-то нет никакого! А каменные орудия очень просты (палеолитического типа).

Не занимаются тасадеи земледелием. Нет у них и домашних животных. Нет ремесла, одежды. Несколько скрепленных между собой листьев орхидей заменяют им набедренную повязку, а это все, чем прикрыто их тело.

У тасадеев нет ни вождей, ни старейшин. Решения принимают сообща, после недолгого обсуждения и затем действуют солидарно. Нет у них ни собственности, ни богатых, ни бедных. Они не знают, что такое деньги, что есть работа (в нашем понимании). Не ведают и разводов, адюльтеров, кровной вражды и ревности. Браки заключаются по любви, однажды и на всю жизнь. И хотя мужчин в племени больше, чем женщин, прочные узы брака никто не нарушает.

«Наблюдавший их тихую жизнь антрополог считает, что они принадлежат «к самым кротким людям на Земле» (Э. Уайт и Д. Браун).