Валентин Пажетнов - Мохнатое чудо

Поздней осенью, в самом конце октября месяца, подул с севера холодный ветер. Вечером поднялся от земли серый туман и окутал старый лес. А ночью, вслед за ветром, пробрался в лес первый мороз. Рассвет при шёл неторопливо – густой ельник никак не хотел отпускать привычную темноту. К утру туман вымерз и повис на высохшей рыжей траве белыми кружевами инея. Под его тяжестью тонкие травинки пригнулись к самой земле. На лужицах образовалась тонкая корочка льда, а листья на деревьях мороз заледенил так, что они стали жесткими как картонка.

Все звери и птицы попрятались: боятся первого мороза. Чуть подует ветер – зашуршат-зачирикают заледеневшие от мороза листочки. А только наступит неосторожно зверь лесной на лужицу – хрустко затрещит тонкий ледок. Непривычные, новые звуки в лесу появились, вот и боязно зверям и птицам: нет ли какой беды от этих звуков?

Но вот взошло солнышко. Над лесом в чистом, прозрачном воздухе раскрылось высокое светло-голубое небо. Тонкие лучики света, пробиваясь сквозь густые кроны столетних елей, поползли по заиндевевшей траве ярко-жёлтыми зайчиками. От их тепла иней начал подтаивать и осыпаться на землю искрящейся серебром крошкой. Травинки освобождались от зябкой тяжести, выпрямлялись, кивали макушками, как живые, подставляя солнечному свету раскрашенные тёплыми красками осени спинки.

К середине дня в лесу потеплело. Иней, ещё долго державшийся за траву в глубоких тенистых западинах, исчез. Листочки на деревьях оттаяли, подсохли и засветились яркими красками. К осени каждое деревце оделось в свой наряд. Берёзки нарядились в скромные жёлтые платьица. У осины, на самом верху, листья окрасились в розоватый цвет, в середине – в жёлтый, а внизу так и остались зелёными, как летом. Ярче всех вырядился стоящий на открытой лесной поляне клён – он стал красным, так и горел на солнце горячим костром. Не изменили своего наряда толь ко ели. Плотными, тёмно-зелёными рядами стояли по краю опушки веко вые деревья, как бы защищая от постороннего глаза таинственную жизнь лесных обитателей.

Ясная, солнечная погода простояла целую неделю. Радовались последнему перед зимой теплу звери. Но знали, что впереди их ждёт холодная зима, вот и не теряли времени даром, каждый по-своему готовился встретить зиму-матушку. Зажиревший к осени барсук старательно собирал в кучку подсохшие на солнышке листья, подгребал их лапами к норе, затаскивал в самую глубину и там делал из листьев мягкое и тёплое гнездо. Он будет спать в нём всю зиму, до самой весны. Рыжие белки сновали по лесу, то по дереву побегут, то на землю спустятся, скачут, шуршат опав шей листвой, выискивают в ней осыпавшиеся с лещины лесные орешки. Заяц сменил рыжую летнюю шёрстку на белую. Это он под снег вырядился, а снега ещё нет. Далеко в лесу его видно. Боязно зайцу, сидит под кустиком, от всех прячется. Врагов у зайца много: серый волк и рыжая лисица, быстрый ястреб и бесшумный ночной разбойник, гроза всей мел кой лесной живности – филин. От филина зайцу и ночью спастись непросто: филин ночью хорошо видит и слышит. Только зашуршат листики от пробежавшей мышки, как филин тут же точно определяет, где это место на земле находится. Мышей филин ловит редко – слишком мелкая для него добыча. А вот зайца и куницу не пропустит, цепко схватит своими острыми, как кинжалы, когтями.

У перелинявшего к зиме зайца вся шкурка становится белой, только глаза остаются чёрными, да самые кончики ушей. Выпадет снег, ляжет заяц в снежную ямку, лежит в ней днём без движения, снежным комочком кажется. А ночью оставляет заяц своё укрытие и идёт кормиться тон кими ивовыми веточками, протаптывает в снегу тропки. В случае опасности удирать ему по тропкам намного легче, чем прыгать по рыхлому снегу.

У края леса, на бугорке, разлеглась старая медведица, греет на солнышке то один бок, то другой. Год выдался урожайным: вдоволь было в лесу всяких ягод, желудей и орехов. Медведица накопила много жира. Шерсть у неё к зиме отросла, стала гладкой, так и переливается на солнце тёмно-бурыми бликами.

Прошлым летом в дальнем конце леса промчался смерч и повалил высокие деревья. Упали они друг на друга, и образовался лесной завал – ни пройти, ни проехать. Там присмотрела медведица себе место для берлоги и теперь терпеливо ждала, когда выпадет снег, чтобы уйти в завал зимовать. А пока грелась на солнышке, как бы прощаясь с ним на всю долгую зиму.