Морис Кейн - Колючий индивидуалист

Возникает вопрос: как же он ходит, не набивая шишек на носу? Полагают, что он запоминает, в каком порядке следуют запахи, и, хотя и выбирает чрезвычайно запутанные тропы, непременно находит родимый дом. Вся беда, однако, в том, что этого объяснения недостаточно. Ежи, увезенные из логова и, таким образом, не имевшие случая ознакомиться с попутными запахами, в конце концов возвращались в родные пенаты.

Подобные эксперименты не раз проделывали с ручными ежами. В конце 1960 года житель Семюра во Франции мсье Бордо получил, по его собственному признанию, самый большой в жизни сюрприз. Он взял своего ручного ежа, унес его за семь километров от дома к другу-садоводу и оставил у того в саду. Через три дня еж появился у мсье Бордо на террасе, ехидно помахивая коротким хвостиком. Как же, черт возьми, вышло из положения это архиблизорукое создание?

Впрочем, мы ведь говорили, что о поведении его нельзя составить единого мнения. Скажем, считают, что еж пользуется своим игольчатым покрытием для переноски самых разнообразных предметов. По некоторым источникам, его излюбленным занятием является транспортировка яблок. Уже древние греки утверждали это. А старинная английская гравюра изображает нашего ежа с целым грузом яблок, наколотым на спину. Однако в авторитетных кругах мнения разошлись.

— Зачем, спрашивается, ему перетаскивать яблоки, коль скоро он их не ест? — вопрошали одни.

— Пардон, — отвечали другие, — он их ест. Недаром же он их перетаскивает.

В этой баталии, длящейся уже несколько веков, яблочники и антияблочники не уступают друг другу ни пяди.

— Ладно, оставим яблоки, — говорят самые покладистые. — Но признайте, что он возит на спине грибы, мелкие плоды и листья для логова.

— Ха! — аргументируют противники. — Если на еже что-то есть, то это оттого, что он возился в густых зарослях!

Действительно, от ежа можно ожидать что угодно. Его обвиняют, например, в том, что он сосет молоко у лежащих на лугу коров. Во всяком случае, установлено одно: он гуляет вокруг коровы в поисках насекомых.

Но разве можно что-нибудь знать наверняка, если имеешь дело с ежом? Он кажется тяжелым на подъем, а между тем прыгает, плавает, взбирается на деревья, перелезает через изгороди и без труда выбирается из ящиков, куда его заключают в наивной надежде, что он там станет сидеть. Почему бы ему после всего этого не перетаскивать яблоки?

Еж, конечно, не гнушается откушать фруктов на десерт. Но главное блюдо непременно должна составить дичь: кузнечики, слизняки, улитки, майские жуки, личинки, гусеницы. Он ест их ежедневно в количестве, равном своему весу. Каков аппетит! А если учесть, что он еще охотится на мышей и мелких грызунов, еж, несомненно, лучший помощник садовода. Еж, убитый автомобилем или прохожим дураком, оставляет свободное поле деятельности тысячам вредных существ, которых бы он терроризировал.

Самая крупная добыча, которой лакомится еж, самая удивительная на вкус (ох уже эти индивидуалисты!) — это гадюка! В некотором роде еж — мангуста наших широт, а гадюка — его кобра. И наиболее интересное в этой истории то, что бой, который он дает ей, опрокидывает все тактические и даже стратегические концепции: еж иллюстрирует триумф пассивной обороны над отчаянным наступлением.

Увидев гадюку, еж не станет на нее набрасываться. Дураков нет! Он провоцирует змею. Его тактика такова: «Давай, давай, нападай! Там посмотрим!» Он подбирается вплотную к змее, которая шипит от злости и раскачивается, готовая ужалить. Если она не жалит, он несколько ускоряет события и сам кусает ее. Змея как молния кидается вперед. Но в десятую долю секунды еж успел принять позу пассивного «оборонца»: нос к земле, загривок — в ощетинившихся иглах. Змея накалывается и, вне себя от боли, бьет, бьет и бьет… Каждым новым ударом она лишь приближает конец битвы. И наконец, падает в нокдаун, обессиленная.

Еж разворачивается и осторожно нюхает ее, потом снова кусает. При малейшем движении рептилии он отскакивает и сворачивается. Когда же, наконец, он фиксирует полный нокаут, то, просчитав на всякий случай еще раз до десяти, перекусывает змее шею и спокойно принимается пировать. Трапеза может продолжаться несколько часов. Бывает, что он даже оставляет своего врага недоеденным.

Если, гуляя по лесу, вы увидите, как какой-то комок, пыхтя, описывает в траве круги, знайте: это еж ухаживает за своей подругой.

Можно было бы подумать, что застенчивый зверек, чуть что уходящий в себя, делает авансы робко и смущенно. Как бы не так! Влюбленный претендент помещает свою избранницу в центр воображаемого круга и начинает вращаться, как планета вокруг своей звезды, доказывая тем самым правоту Пифагора, утверждавшего, что небесные светила вращаются куда с большим шумом, чем нам кажется.