Карина Боранбаева - Из котёнка в тасманского дьявола

И вот, после всего этого лежу я, покинутый силами, и не могу пошевелиться, когда вокруг меня прекрасное весеннее утро. Природа просыпается: на ветках с раскрывающимися почками, щебечут птицы, пробуждая своим пением весь мир, которым я был так жестоко и внезапно отвергнут. Хотя в моей судьбе виноваты не люди, да и не я, просто так сложилось и в этом никто не виноват – это природа, она так решила и так и сложилось. Её никто не может победить, хотя бы потому, что мы и есть природа. И наступил момент перед смертью, когда вся жизнь пролетает перед глазами за один миг, но ощущаешь ты его как заново пережитую жизнь, только ты уже видишь все свои ошибки и становится так обидно, так досадно за них, что хочется пройти свой жизненный путь заново и уже по-другому, учитывая все свои действия. Да к вот я расскажу вам всю свою кошачью жизнь. Не то, чтобы она была несчастной, нет, она просто была очень насыщенной и в ней было много разных перемен. Я много не понимаю из пережитого, может поймёте вы.

Темнота, вдох, кашель, чих. Мне было холодно и страшно, как вдруг что-то тёплое и влажное, к чему я так привык, прикоснулось и провело по мне, и исчезло, потом ещё и ещё, тогда мне стало теплее, и я почувствовал какую-то сухость. Я лежал на спине, но тут кто-то тёплый и мягкий лёг рядом со мной, тогда я повернулся на бок и прислонился к кому-то, кого вскоре начал воспринимать как маму. Вскоре я уснул, мне показалось не на долго. А когда я проснулся, я почувствовал какую-то пустоту в животе и дискомфортность во рту. Я захотел есть, но я не знал, как дать знать об этом маме. Тогда я попробовал запищать. Я открыл рот, напряг связки, но из меня вышел какой-то полу немой стон, не совсем писк. Тут мама повернулась ко мне животом, который всё это время был внизу, а я нащупал на нём соски и начал вытягивать оттуда какую-то очень вкусную жидкость. Распробовав, я понял, что это молоко, такое вкусное, тёплое и очень сытное. Я попил немного и опять заснул и в этот раз спалось лучше, чем до приёма пищи.

Я любил маму и хотел, чтобы она всегда-всегда была рядом, мне тогда было спокойно, но она уходила всегда примерно на одно и тоже время, казавшейся мне вечностью. Зато, когда возвращалась, кормила меня вкусным молоком. Я не понимал куда и зачем она уходит и хотел, чтобы она брала меня с собой или вообще не уходила. Но моё мнение она не учитывала. И так текли мои первые дни.

С тех пор прошла неделя моей однообразной жизни в темноте, как на ночном небе появилась яркая звезда.

Я проснулся этим утром поздно не как обычно, так как вчера у меня был мой первый насыщенный день. Я всеми силами пытался не пустить маму на очередную вылазку, но все мои старания были тщетны. Я даже потом обиделся на неё немного, но так как мне понадобилось молоко я быстро простил её.

Да к вот открываю я глаза и вижу, да, да, я в первый раз что-то вижу и это пятна, вы не ослышались это были размытые пятна в основном тёмные, но попадались и светлые, и даже цветные, но тусклых тонов. Чтобы вам нагляднее объяснить, моя картинка в глазах напоминала палитру художника, где были все цвета, но каждый был смешан с чёрным. Я сразу забыл о еде и начал ползать, ходить я ещё не умел. При каждом моём движении пятна меняли своё место на палитре, а какие-то даже исчезали, освобождая место другим. Немного поползав я уселся и решил всё хорошенько обдумать, что же я сегодня такое вижу. И я пришёл к выводу, что из этих пятен надо сложить картинку. Я начал всматриваться в пятна, которые вскоре начали раздражать меня своей непонятностью. Как тут ко мне приблизилось большое белое пятно, я понял, что это мама и вспомнил о еде, после приёма которой в мою голову, впервые так сильно озадаченную постучался сон.

После случая с пятнами прошло шесть дней, как на ночном небе рядом со звездой взошла луна.

Я просыпаюсь ранним утром как всегда голодный и собираюсь попищать, что у меня недавно начало получаться, открываю веки и тут яркий поток света хлынул мне в глаза. Я испугался и зажмурился. Теперь темноту, к которой я так привык, я видел только, когда мои глаза были закрыты. Вскоре я снова открыл веки и прищурился, тогда стало темнее и я начал различать какую-то картинку перед собой.