Джеки Даррелл - Филе из палтуса. Звери в моей постели

— Милый! — вскричала Урсула. — Милый! Дорогой! Она с ходу обняла меня и наградила таким поцелуем, какие английские цензоры обычно вырезают из французских фильмов. При этом Урсула жужжала, точно рой пчел, одержимых сексом, и прижималась ко мне всем телом, чтобы как следует ощутить всю прелесть объятия и подтвердить свое самое искреннее расположение. Несколько пожилых леди и один хорошо сохранившийся (как коринка в портвейне) отставной бригадир уставились на нас с сладострастным отвращением. По лицам было видно, что они ждут — сейчас я сорву с Урсулы одежды и изнасилую ее на месте, на священном полу кафе «Кадена». Поднатужившись, я вырвался из ее объятий.

— Я думал, ты замужем, — заметил я.

— Так и есть, дорогой. Скажи, я стала лучше целоваться?

— Лучше, — ответил я. — А теперь садись, и выпьем кофе.

— Ты можешь взять мне мороженое?

— Конечно.

Я заказал кофе и мороженое.

— Ну, ты прямо цветешь, — сказал я.

— Правда?

— Точно, ты выглядишь замечательно. Я вижу, ждешь прибавления.

— Дети — это што-то ижжумительное, — сообщила она, набив рот мороженым.

— Не сомневаюсь, — отозвался я.

Проглотив мороженое, она наклонилась и стукнула меня влажной ложкой по руке, давая знать, что сейчас я услышу нечто чрезвычайно важное.

— Знаешь, что об этом люди говорят? — вопросила она своим звонким голосом.

Посетители, забыв о еде, дружно приготовились услышать, что последует дальше. Я не знал, куда деваться.

— Нет, — ответил я. — А что они говорят?

— Так вот, — сообщила она, весело помахивая ложкой, — сколько ни предохраняйся, все равно залетишь.

Мы допили кофе, потом прошлись по магазинам, затем состоялся обещанный ленч.

— Ты скучаешь по мне, дорогой? — осведомилась Урсула, потягивая вино.

— Конечно, скучаю. Ты всегда была одной из моих самых любимых подруг.

— Правда, жаль, что нельзя быть замужем и иметь возлюбленного?

— А ты попробуй, — предложил я.

— Нет-нет, я на это неспособна. Но ты ужасно милый.

— Забудь.

— Все равно, думаю, теперь я тебе не понравилась бы, — задумчиво произнесла она. — Я изменилась, стала совсем неинтересная.

— В самом деле? — усомнился я, глядя на полную жизни, милую женщину.

— Точно, — ответила она с серьезным выражением в своих больших синих глазах. — Боюсь, теперь я стала одной из тех, кого называют мелкие божоле.

— Зато отменного урожая, — отозвался я, поднимая бокал.

До чего же мне надоели вечные разговоры о том, какую "замечательную жизнь" я веду и как мне повезло заполучить такого знаменитого мужа.

— Чего еще, — восторженно восклицают люди, — может пожелать себе женщина!

Так вот, по правде говоря, я веду отнюдь не замечательную жизнь, и с любым супругом — знаменитым или заурядным — нужно, увы, както уживаться.

Хотя наше знакомство и последующее бегство отвечали лучшим традициям женского романа, ни в том, ни в другом не было абсолютно ничего романтического. Больше того, помню, как я потрясла одного человека, сказав, что вышла замуж за Даррелла лишь затем, чтобы получить обратно одолженные ему пятнадцать фунтов стерлингов [1] Беспардонная клевета. Дж. Д. .

Вторжение Джерри Даррелла в мою жизнь принесло одни тревоги и беспокойства моим родным и близким. Будучи по природе человеком склонным к уединению и критически относясь к людям, которые казались мне ограниченными, избалованными и лишенными духовных интересов [2] Я в ту пору был застенчивый, скромный, непритязательный молодой человек, чьей робости позавидовала бы даже газель. Дж. Д. , поначалу я смотрела на мистера Даррелла весьма подозрительно.

Один коварный приятель моего бедного недалекого отца убедил его обзавестись в качестве "доходного побочного занятия" какой-то убогой гостиницей. Я пришла в ужас, увидев это мрачное логово, и мой ужас только возрос, когда я познакомилась с населяющей его ватагой говорливых женщин. Оказалось, что они входят в состав оперной труппы "СадлерзУэллз", прибывшей в Манчестер на двухнедельные гастроли. При других обстоятельствах я отнеслась бы с сочувствием к бедняжкам, вынужденным переносить капризы здешнего климата, но мне быстро надоело слушать, как они без конца расписывают достоинства какого-то восхитительного двуногого, наделенного всем, чего только могла пожелать себе женщина [3] Сам факт написания этой книги говорит о том, что в конце концов она сама прониклась этим убеждением. Дж. Д. .