Джеки Даррелл - Филе из палтуса. Звери в моей постели

— Что-то забавное? — еле слышно молвил Мартин.

— Да, — твердо произнес я. — Ты давно служишь в Министерстве по делам колоний?

— Начал, когда мне исполнился двадцать один год.

— И ты не понимаешь, что типы вроде этого надутого осла упиваются подобными историями? Думаю, тебе от случившегося будет больше пользы, чем вреда.

— Ты уверен? — усомнился Мартин.

— Сам сообрази, — ответил я. — А теперь пошли на веранду.

Выйдя на веранду, мы обнаружили, что остальные члены нашей компании доблестно исполняли свою повинность. Мэри прочитала губернатору длинную лекцию про орхидеи и искусство аранжировки цветов. Макгрэйд прочел такой мудреный трактат о строительстве мостов и ремонте дорог, что вряд ли губернатор что-либо понял. А Робин вовремя затеял дискуссию о литературе и искусстве — предметах, в которых высокий гость вовсе ничего не смыслил.

Я толкнул Мартина в бок, и он приосанился.

— Весьма сожалею, сэр, — сказал он, — надо же было такому случиться. Боюсь, мой бой не проверил крючки в потолке. Однако я… э… все организовал, и примерно через час будет готова новая трапеза. Весьма сожалею, что вам придется подождать.

Он плюхнулся в кресло и вытер лицо носовым платком. Губернатор задумчиво посмотрел на него и опрокинул десятый стаканчик джина.

— Я как-то не привык, — едко произнес он, — чтобы во время моих служебных поездок мне на голову обрушивались опахала.

Наступила короткая, но зловещая тишина. Чувствуя, что Мартин не способен что-либо ответить, я поспешил ему на выручку.

— Должен признаться, сэр, я жутко рад, что вы там оказались. — Я повернулся к остальным. — Вы этого, конечно, не видели, но в опахале находилась мамба. И если бы не наш гость, вряд ли мне удалось бы поймать ее.

— Мамба! — пропищала Мэри.

— Вот именно, и весьма агрессивно настроенная, поверьте мне. К счастью, наш гость сохранил присутствие духа, так что мы сумели ее поймать.

— Ну-ну, — заговорил губернатор, — не берусь утверждать, чтобы от меня при этом был какой-то прок.

— Не надо скромничать, сэр, — возразил я. — Большинство людей перепугались бы насмерть. Как-никак мамба считается одной из самых ядовитых африканских змей.

— Мамба! — повторила Мэри. — Надо же! Подумать только — висела там у нас над головой, готовая атаковать! По мне, так вы оба проявили огромное мужество.

— Клянусь небом, — произнес Робин льстивым голосом, — лично я пустился бы наутек, словно заяц.

— Я тоже, — подхватил крепыш Макгрэйд, который не боялся ничего на свете.

— Что ж, — сурово молвил губернатор, внезапно ощутив себя героем, — а ведь вы должны бы свыкнуться с ситуациями такого рода, столько бродите по здешним лесам.

И он принялся не очень связно рассказывать, как однажды чуть не застрелил леопарда, и мы все облегченно вздохнули, когда из тьмы появился Пайес и доложил, что второй обед готов.

Холодные бобы и консервированный лосось — не самое лакомое блюдо, но они исполнили свое предназначение, и под конец трапезы налакавшийся джина губернатор излагал нам самые невероятные истории про змей.

К счастью, фруктовый салат остался вне пределов досягаемости для опахала, его удалось спасти, и после десерта мы все согласились, что Мэри, вложившая всю душу в его приготовление, заслужила нашу благодарность и что салат был просто превосходен.

Когда мы встали из-за стола, я еще раз поблагодарил губернатора за то, как отважно он помог мне поймать мамбу.

— Не за что, приятель, — отозвался он, небрежно взмахнув рукой. — Право, не за что. Рад, что оказался вам полезен.

На другой день Мартин, сколько мы ни успокаивали его, был безутешен. Сказал, что губернатор весьма сухо простился с ним, что он уверен — не миновать ему перевода в эту чертову дыру Умчичи.

Нам оставалось только направить губернатору учтивые письма, благодаря его за участие в злополучном обеде. Я не преминул подчеркнуть при этом, как я благодарен начальнику окружной администрации за огромное содействие в выполнении моих задач. Дескать, Мартин — один из лучших и самых дельных администраторов, с какими мне доводилось иметь дело в Западной Африке.

Вскоре после того пришло время перевозить моих животных к побережью, чтобы захватить пароход, идущий в Англию, и случай в Мамфе изгладился из моей памяти.

А спустя полгода я получил от Мартина коротенькое письмецо. Он сообщал: «Ты был совершенно прав, старина, говоря о склонности некоторых людей упиваться историями. Губернатор теперь только и делает, что рассказывает всем, как он поймал для тебя в столовой зеленую мамбу, тогда как ты стоял как пень, потеряв голову от страха. Меня повысили, в следующем месяце перебираюсь в Энугу. Нет слов, чтобы сказать, как я благодарен тебе за успешное завершение того приема».