Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

– Смотри, Вань, сколько артисты-то насрали!

В 1980-е годы ветеринария у нас была бесплатной. Правда, она того и стоила. Она была примитивна, как «му» коровы перед утренней дойкой. В городской ветеринарной клинике стандартный набор знаний и умений среднестатистического врача включал в себя инъекцию но-шпы с димедролом, а иногда и с анальгином в задницу, кастрацию котов, чаще всего без наркоза (зато какая операционная техника была: на всю операцию не больше тридцати секунд), а также удаление яичников у кошек. Виртуозы умели определить пиометру и прооперировать ее. Честные глаза врача с выражением «Не бзди» внушали владельцу животного полное спокойствие, и они отдавали своих питомцев в цепкие лапы советской ветеринарии. Парадокс заключался в том, что при таком уровне «лучшей» ветеринарии в мире нам удавалось лечить и очень часто вылечивать.

Частенько после приема владелец тихим заговорщицким голосом задавал сакраментальный вопрос, который, с одной стороны, радовал, а с другой – настораживал врача:

– Доктор, сколько я вам должен?

Тут главное было сделать изумленно-возмущенное лицо и ответить:

– Ничего, у нас все бесплатно.

При этом постараться гордо посмотреть на владельца сверху вниз, но одновременно мастерски подергивать углом глаза.

– Нет, ну что вы, доктор.

После этих слов в карман врача опускались рубли, трешки, пятерки, иногда червонцы, а в особо значимых случая даже четвертаки. В этот момент надо было отвернуться и сделать вид, что необходимо что-то срочно разложить на инструментальном столике, хотя там было всего два шприца и пинцет. Ну, вроде как ничего не видел, потому что существовала вероятность попасть в руки ОБХСС, и никому не хотелось получить срок за десять рублей.

Что уж греха таить, но в этот момент часто завязывались нужные знакомства. В записной книжке хорошего ветеринарного врача всегда были телефоны мясника, директора магазина, гинеколога, уролога, стоматолога. Словом – ты мне, я тебе.

Имена и телефоны ветеринарных врачей, которые хорошо зарекомендовали себя, передавались по сарафанному радио, к этим специалистам специально ехали на прием, вызывали на дом, и это скрашивало убогое финансовое состояние, которое нам гарантировала советская власть.

Я считаю, что врач не должен стесняться брать деньги за свою работу.

Сотрудникам моей клиники я всегда говорил, что если владелец оплатил лечение через кассу, а потом еще отблагодарил и их, то мне следует выписать им премию за то, что они так хорошо лечили животное. В конце концов, почему считается нормальным отблагодарить официанта, таксиста, горничную в гостинице, а вот благодарить врача не надо? Хочу развеять иллюзии владельцев животных – зарплаты ветеринарных врачей очень и очень маленькие.

Но был в моей практике случай, который так и не вписался в мою стройную систему финансовых отношений «врач – владелец». Это произошло очень давно, в самом начале моей практики, но я до сих пор помню эту историю, как будто она случилась вчера.

В выходные в коридоре сидела толпа. Выходные, как правило, – просто сумасшедшие дни, когда даже чаю попить некогда. Ко мне в кабинет зашла пожилая женщина с кошкой. Такая типичная советская старушка, которая жила от пенсии до пенсии и при этом еще откладывала «гробовые». Я осмотрел животное, сделал какие-то манипуляции, выписал назначения. Кошка уже сидела в сумке, и я собрался попрощаться, как вдруг она из-за обшлага своего старенького пальто, которое было ненамного моложе ее, достала рубль. Это был видавший виды рубль, но он был аккуратно сложен. Так складывают деньги люди, которые считают каждую копейку.

– Возьми, милок, это тебе.

Я невольно убрал руки в карманы халата. С одной стороны, я не имел права взять этот рубль, понимая, что, возможно, это ее последний рубль до пенсии, но с другой – осознавал, что, скорее всего, она копила деньги, чтобы принести свою кошку мне и искренне меня отблагодарить. Если я не возьму этот рубль, то обижу ее до глубины души.

– Нет, ну что вы, – я попятился.

Она молча положила рубль на угол стола и вышла из кабинета. Рубль жег мне глаза. Я не мог взять его в руки.