Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

– Вы вообще понимаете, что каждая моя минута стоит государственных денег? Я вас жду уже два часа, а вы где-то шляетесь.

Уже потом я выяснил, что обладатель баритона не был профессиональным чиновником. Он был доктором наук, профессором, и слова его действительно выражали сожаление о потраченных времени и деньгах.

Я почувствовал, как сдуваются мои щеки, а из крыльев за спиной выпадают перья. Парировать хорошо поставленный административный напор мне было нечем.

Я открывал рот, но рыбки в нашем клиническом аквариуме издавали в этот момент гораздо больше шума. Публика обступила нас и с интересом взирала на мой позор.

Вдруг сзади меня хлопнула дверь, которая вела из института проктологии в клинику и которой могли пользоваться только сотрудники. Краем глаза я увидел, что в клинику зашел заместитель директора института по лечебной работе, профессор, доктор медицинских наук Дульцев. Юлий Вячеславович был блестящим хирургом и большим любителем собак. Я всем и всегда говорю, что он был моим первым учителем хирургии, проводил со мной кучу времени и привил мне любовь к великому искусству абдоминальной хирургии.

Юлий Вячеславович только что вышел из операционной. Судя по тому, с каким довольным видом он курил, операция прошла успешно и у него было хорошее настроение. Увидев меня и услышав возбужденные голоса, он подошел к нам. Минуты две Юлий Вячеславович пытался понять, что происходит, и вдруг, ткнув пальцем в депутатский значок, сказал:

– Депутат, значит?

– Да, я… – дальше последовало представление с перечислением всех званий и регалий. – А вы кто?

Юлий Вячеславович тоже представился, перечислив для поддержания паритета все свои звания.

– Ира, – сказал Дульцев, обращаясь в регистратуру и глядя прямо в глаза уважаемому депутату, – запиши этого господина на прием к Алексею Анатольевичу, скажем так, на десятое октября. Он сможет уделить собаке три минуты.

Я почувствовал, как перья в моих крыльях опять отрастают, а щеки надуваются. Противоположная же сторона в свою очередь открыла рот от удивления и выдавила:

– Это как так?

– А как вы к нам, так и мы к вам!

Публика вокруг нас зашевелилась. Ситуация была похожа на обстановку на ипподроме в воскресенье, когда явный фаворит засбоил.

– Да и вообще, – продолжал Дульцев – кто дал вам право так разговаривать с врачом? Кто кому нужен, вы Алексею Анатольевичу или он вам? Ах, он вам! Тогда извольте уважать труд врача. Даже если доктор задерживается, а вам некогда ждать, вы можете обратиться к его коллегам в экстренном случае или перенести свой визит. Вам никто не откажет.

Враг был повержен.

– А теперь извинитесь перед Алексеем Анатольевичем при всех.

И тут надо отдать должное. Извинения последовали моментально и были сделаны с чувством собственного достоинства. Конфликт был улажен, и, как пишут в официальных сообщениях, «стороны пришли к взаимовыгодному соглашению».

После того как высокое должностное лицо с помощником и собакой ушли, Юлий Вячеславович повернулся ко мне:

– А теперь пойдем поговорим.

Зайдя ко мне в кабинет, он сел на мое место за столом, что не предвещало ничего хорошего.

– Ну и что произошло?

Я попытался вяло оправдываться.

– Так вот, запомни, ты врач и несешь полную ответственность за ситуацию. Жизнь есть жизнь. Коль уж ты не знал телефон человека, ты должен был позвонить и попросить Иру позвать его к телефону или извиниться от твоего имени и объяснить ситуацию. Он бы тебя понял, потому что сам неожиданно вызывает к себе людей. Да дело даже не конкретно в нем, а вообще в профессиональной этике. И второе: как ты мог позволить владельцу животного так с собой говорить? Неважно, кто перед тобой стоит, простой человек или папа римский. Ты врач, а не половой в трактире. Ты берешь на себя ответственность за жизнь животных, поэтому люди, которые ими владеют, должны относиться к тебе с уважением. Им не надо хамить ни в коем случае, надо всегда быть корректным, но держать владельцев на расстоянии вытянутой руки. Как только врач начинает лебезить и пытаться угодить пациенту, он кончается как врач и становится обслуживающим персоналом. Запомни это на всю жизнь.

В этих великих словах я не раз убеждался потом, когда мне приходилось видеть, как работают медики. Чувство собственного достоинства и положение всегда выше пациента – и это при полном и безоговорочном уважении к больному и понимании его проблемы. Это сразу бросается в глаза в США и Канаде, где врач сразу ненавязчиво проводит грань между больным и собой.