Ф Марз: Крысы

Крыса бросилась за нею. Она мчалась, как все грызуны, несясь, как попало. Странная была эта погоня. Причудливая фигура крысы, скользящая в молчаливой темноте; а перед ней, чуть чуть впереди, маленькая, чудная, головастая тень — подлинный головастик среди млекопитающих.

Они пробежали таким образом с полдюжины шагов — не потому чтобы полевой мыши хотелось бежать, но потому, что, как на беду, ни одной норы не попадалось по пути, — как вдруг, обе неожиданно поднялись на воздух и исчезли…

Крыса успела только сознать, что земля ускользает из-под нее; потом последовало ужасное ощущение скачки по воздуху, падения в темном пространстве, пахнущем сыростью и едким дымом, после чего крыса провалилась в черную тьму и очутилась в луже. Ей слышен был всплеск собственного падения и более слабый всплеск падения мыши, и оба гулко отразились от каких-то стен.

Крыса добралась в брод до менее жидкого ила и потратила добрых десять минут на чистку своей особы. В эту минуту для нее было гораздо важнее почиститься, чем даже поймать мышь, ибо такова натура крысы, кошки и домашней мухи. Она и думать забыла о мыши.

Яма, в которую угодила крыса, была коммуникационным [6] Окоп для сообщения. ( Прим. ред .). окопом; а известно, что такого рода окопы редко бывают необитаемы.

Крыса как раз дошла до той части плеча, которой не достать языком. Ей пришлось поскрестись, потом почистить ту лапку, которой она скреблась, — как вдруг в окопе возникли звуки.

То были шлепанья и чмоканья и всевозможные подавленные шумы, а потом раздался глухой удар и всплеск, за которым последовал шопот.

Тут крыса, что было духу, помчалась вдоль по окопу, пока не наткнулась на повороте окопа на ноги человека, стоявшего неподвижно.

Услыхав ее шлепанье по грязи, он ткнул в ее сторону штыком. Крыса мигом остановилась. По счастливой случайности, штык пронзил самый кончик ее хвоста. Одно лишь резкое мучительное усилие, — и она понеслась дальше.

Хвост ее заканчивался броневидным кончиком, с которым она рассталась без особого труда.

Она погрузилась в грозную темноту, в которой ничего не могла рассмотреть по-настоящему.

Вскоре ей начали попадаться остатки солдатской еды. Она остановилась поесть мясных консервов. Ей и в голову не приходило, что за ней наблюдают чьи-то глаза.

Она продолжала жадно есть, мучимая голодом. И вдруг застыла и съежилась. Она присела на задних лапках, подвернув под себя передние, и злобно сверкая жестокими глазками в потемках. Одни только эти глаза казались живыми. Все остальное словно обратилось в камень. Она вытаращила их и так пристально впилась ими, что невозможно было сомневаться, на что именно она смотрит.

То было черное пятно, нечто смутное, тень скользящая все ближе и ближе к ней. То была кошка, маленькая, исхудалая, облезлая, черная бродячая кошка, которая умирала с голоду.

Кошка бросилась на крысу не тем упругим прыжком, который обычно делают здоровые и сильные кошки, но быстрым, как звук, движением.

Даже при дневном свете трудно было бы отразить подобную атаку.

Но крыса была не из таких, чтобы послужить жертвой первому встречному. За одну двадцатую секунды до того, как кошка спустилась на нее, она шевельнулась. Казалось, будто кошка наступила на пружину и отбросила крысу в сторону; Она разъехалась на четвереньках, с растопыренными когтями, но один из когтей попутно порезал плечо крысы, и та быстрее молнии взметнулась, оставив изрядный след на передней лапе кошки.

Едва успев прикоснуться к земле, кошка прыгнула вторично, на этот раз налетая на крысу сбоку, но та увернулась из-под нее, и хотя одна из кошачьих лапок пригвоздила ее хвост, крыса опять ударила зубами, целясь кверху на манер акулы, так что ее хвост немедленно оказался на воле.

Кружась волчком, кошка отвесила два закругленных удара, способных вышибить дух из многих крыс, но эта крыса увернулась от одного из них и встретила второй зубами. Слышно было, как они щелкнули и вонзились глубоко и сильно в тело кошки, в то самое время, как когти врага впивались в крысу.

Пять секунд продолжалась ужасающая, злобная возня. С плеча, носа и бока крысы обильно капала кровь. Во время этой рукопашной крыса два раза была подмята кошкой и два раза снова ускользала от цепляющихся когтей.

Они дрались не на живот, а на смерть. Эти два зверка и не подозревали, что находятся в нейтральной полосе между двумя рядами окопов; не подозревали, что поблизости имеется много человеческих глаз, и что глаза эти всматриваются в них с сосредоточенным и тревожным вниманием.