ТАРЗАН. Том 1

Тарзан, приемыш обезьяны, отнюдь не страдал сентиментальностью. Он ничего не знал о. братстве людей. Все, кто только не принадлежали к его племени, были его исконными врагами, с самыми лишь незначительными исключениями, вроде, например, слона Тантора.

Он сознавал все это без злобы и ненависти. Умерщвление — закон того дикого мира, в котором он жил. Удовольствий в его первобытной жизни было мало, и самыми большими из них были охота и убийство. Но Тарзан и за другими признавал право иметь такие же удовольствия и желания, даже в том случае, если он сам становился предметом их посягательств.

Его странная жизнь не сделала его ни угрюмым, ни кровожадным. То обстоятельство, что он убивал с радостным смехом, — вовсе не доказывало его прирожденной жестокости. Чаще всего он убивал, чтобы добыть пищу. Правда, будучи человеком, он убивал иногда и для своего удовольствия, чего не делает никакое другое животное. Ведь из всех созданий в мире одному лишь человеку дано убивать бессмысленно, с наслаждением, только ради удовольствия причинить страдания и смерть.

Когда Тарзану приходилось убивать из мести или для самозащиты, он это делал спокойно, без угрызений совести. Это был простой деловой акт, отнюдь не допускавший легкомыслия.

И потому теперь, когда он осторожно приближался к поселку Мбонги, он просто и естественно приготовился к тому, чтобы убивать или быть убитым, если его откроют. Он крался чрезвычайно осторожно, так как Кулонга внушил ему глубокое уважение к маленьким острым деревянным палочкам, так верно и быстро приносившим смерть.

Наконец, Тарзан добрался до большого, необычайно густо-лиственного дерева, с ветвей которого свисали тяжелые гирлянды гигантских ползучих растений. Он притаился в этом непроницаемом убежище, приходившемся почти над самой деревней, и стал созерцать все происходившее внизу под ним, изумляясь каждой подробности этой новой для него и диковинной жизни.

Голые ребятишки резвились на деревенской улице. Женщины толкли сушеное просо в грубых каменных ступах или пекли из муки лепешки. Вдали, на полях, другие женщины копали землю мотыгами, пололи и жали.

Какие-то странные, торчащие подушки из сушеной травы закрывали их бедра, и у многих были медные и латунные запястья с гремучими кольцами. На черных шеях висели забавно свитые круги проволоки. Вдобавок у многих в носы были вдеты огромные кольца.

Приемыш обезьяны смотрел с возрастающим изумлением на этих странных созданий. Он увидел также и мужчин, которые дремали в тени. А на самом краю открытой поляны Тарзан заметил вооруженных воинов. Они, очевидно, охраняли поселок от неожиданного нападения врага.

Ему бросилось в глаза, что трудились одни женщины. Никто из мужчин не работал ни в поселке, ни на полях.

Наконец, глаза Тарзана остановились на старухе, сидевшей внизу прямо под ним.

Перед нею, на маленьком костре, был прилажен небольшой котелок, и в нем кипела густая, красноватая, смолистая масса. Рядом лежала груда отточенных деревянных стрел. Женщина брала их одну за другой, обмакивала в дымящуюся массу их острия и складывала на узкие козлы из веток, стоявшие по другую сторону костра.

Тарзан пришел в большое волнение. Пред ним раскрывалась тайна разрушительной силы маленьких метательных снарядов Стрелка. Он заметил, что женщина очень старается не коснуться руками кипящего в котле вещества; и один раз, когда крошечная капля брызнула ей на палец, она немедленно окунула его в сосуд о водой и быстро стерла маленькое пятнышко пучком листьев.

Тарзан не имел никакого понятия о ядах, но его острое соображение подсказало ему, что убивает именно это смертельное вещество, а не маленькая стрела, которая только несет страшный состав в тело жертвы.

Ему страстно захотелось получить побольше этих маленьких смертоносных лучинок! Если бы женщина хоть на минуту оставила свою работу, он бы сейчас же спустился на землю и сумел захватить пучок стрел и снова вернуться на дерево прежде, чем она успела бы вздохнуть. Он уже обдумывал, как отвлечь ее внимание, как вдруг дикий крик донесся с конца открытой поляны. Тарзан взглянул туда. Под деревом, на том самом месте, где час тому назад был умерщвлен убийца Калы, стоял черный воин.

Воин кричал и размахивал над головою копьем. По временам он указывал на что-то лежащее у его ног.

Весь поселок мгновенно поднялся. Вооруженные люди выбегали из хижин и мчались, сломя голову, через поля к возбужденному воину. За ними побрели старики, побежали женщины, дети, и в мгновение селение опустело.