Ник Дженс - Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города

Даже если у тебя большой объектив и первоклассное оборудование, ты должен находиться не далее, чем в паре десятков метров от любого животного, чтобы получился приличный портрет, а, как известно, дикие волки – сложные объекты для съемки. Большинство моих встреч с волками были так кратки, что их время можно было измерить по количеству сердцебиений – все равно что ловить дым, струящийся по ветру. Это был ни с чем не сравнимый опыт.

Черный волк завоевал мою бесконечную благодарность уже за то, что не исчезал, как Гудини, каждый раз, когда видел меня. Однако он, похоже подчиняясь какому-то невероятному инстинкту, пропадал в тот момент, когда свет начинал меркнуть, и всегда держался на расстоянии предельной досягаемости фотокамеры. Мне приходилось балансировать между желанием получить идеальный снимок и стремлением не вытеснить волка из кадра. Я прищурился, прильнув к своей «базуке» «Никон-600 мм» с ручной фокусировкой, установил увеличение на 1,4, стараясь, чтобы видоискатель не запотел, а штатив не зашатался.

С трудом мне удалось-таки сделать несколько снимков с далекого расстояния при мучительно медленной скорости затвора, добавив очередных кадров, на которых был запечатлен темный, явно нечеткий силуэт на фоне бело-голубого пейзажа. И хотя мои первые фотографические опыты с этим животным были по большей части провалом с точки зрения профессионалов, я радовался самой возможности видеть волка, любого волка, но больше всего, конечно, этого волка – видеть, как он двигается, куда ходит и что делает.

В один из тех первых дней, едва рассвело, я уже сидел, притаившись, на берегу озера, наблюдая издалека и надеясь, что волк решит направиться в мою сторону, как он делал прежде. Вдруг неожиданно тот мотнул головой, уставившись на озеро и навострив уши. К нему приближался лыжник – женщина с хаски, бегущей рысцой у ее ног. Волк прыжками помчался в их сторону. Я наблюдал за ним, затаив дыхание.

Несколькими днями ранее в газете «Джуно Эмпайер» на первой полосе была опубликована статья. В ней рассказывалось о том, что волки съели собак, напав на них в окрестностях города Кетчикан, расположенного в паре сотен миль к югу. Несмотря на довольно дружелюбную на первый взгляд встречу волка с Дакотой, я не был уверен, что такое не может повториться. Волки есть волки, и я не имел иллюзий относительно того, какими способами они борются за выживание. Может быть, поэтому он и был здесь: учуял вкус аппетитных лап откормленных спаниелей.

Волк приблизился, и собака тут же пошла в атаку, чтобы встретиться с ним лоб в лоб. Так они и стояли: нос к носу, хвосты вытянуты, спины прямые.

И хотя лайка была крепко сбитой, разница в их размерах поражала. Волк мог легко схватить своего тридцатикилограммового родственника зубами поперек тела и, потряхивая им, как сарделькой, умчаться в лес со своей добычей. Оба животных были напряжены.

А потом началось это. Волк присел, оттолкнулся задними лапами и прыгнул вверх, взлетев в небеса со всей невесомой грацией балетного танцора, завис в воздухе, исполнил полпируэта и вновь приземлился на землю. Неуклюже и неуверенно, в сравнении с волком, собака тоже включилась в эту игру. Я наблюдал, открыв рот, за тем, как они трогали друг друга лапами и покусывали, играясь, как годовалые щенки. Все это сопровождалось какими-то невообразимыми прыжками и вращениями волка, отрицающими все законы тяготения. Его артистические движения выходили за рамки простой игры. Это напоминало некое представление. Или танец. Женщина стояла, опершись на лыжные палки, и завороженно, но спокойно наблюдала за происходящим, совершенно забыв как о собственной безопасности, так и о безопасности своей собаки.

Друзья рассказывали, что в Арктике одинокие неагрессивные волки шли по пятам за санями с запряженными в них ездовыми собаками или крутились вокруг их стоянок от нескольких минут до нескольких дней. Особенно часто это случалось в начале весеннего гона, когда молодые подросшие волки обычно покидают родные стаи, чтобы создать свои собственные. Эти бродяги, естественно, ищут себе подобных, но, на крайний случай, сгодятся и собаки, особенно для молодых одиноких волков. У дома моего друга Сета Кантнера, жившего на берегу реки Кобук, несколько раз появлялась черная волчица, которая явно пыталась подружиться с его большим полудиким ездовым псом Ворфом. Но тот не горел ответным желанием: каждый раз, когда та приходила, он собирал все свои кости в кучу, ложился на них и рычал.