Александр Супин - Этот обыкновенный загадочный дельфин

Следующий предмет нашего разговора чувствительность слуха. Чувствительность -это способность воспринимать достаточно слабые сигналы, тихие звуки. Если чувствительность хорошая, то человек или животное способны уловить даже очень тихий звук. Если со слухом не все в порядке, то, как правило, чтобы быть услышанным, звук должен быть достаточно громким — это означает, что чувствительность слуха ухудшилась. Значит, мера чувствительности звука — это та минимальная интенсивность звука (ее называют пороговой), которая может быть уловлена органом слуха. Чем пороговая интенсивность ниже, тем чувствительность лучше.

Способность воспринимать не только громкие, но и достаточно слабые звуки — очень важное свойство слуховой системы. Не одному зверю спасла жизнь способность услышать легкий шорох или тихие шаги подкрадывающегося хищника. Не одна счастливая пара образовалась потому, что призывный сигнал был услышан издалека, за несколько километров. Да и для человека способность расслышать пришедший издалека слабый звук бывает совсем не бесполезна.

Поэтому орган слуха не только у дельфинов, но и у большинства животных и человека — очень чувствительное устройство. Интенсивность звука обычно характеризуют той мощностью, которую несет этот звук, падая на площадку стандартной величины, например в 1 квадратный метр. Так вот, порог слуха человека равен примерно одной триллионной доле ватта на квадратный метр, то есть, если собрать такую звуковую мощность с площади в 1 квадратный метр, то наберется одна триллионная (0,000000000001) ватта -в триллион раз меньше, чем потребляет лампочка карманного фонарика. Чтобы не писать в таких цифрах огромного количества нулей и не путаться в них, такую цифру принято записывать так: 10-12 — это означает, что перед единицей стоят 12 нулей! Но ведь наша ушная раковина вовсе не в квадратный метр величиной: ее площадь примерно в 1000 раз меньше. Значит, реальная мощность, которую получает наше ухо, когда действует звук пороговой интенсивности, примерно 10-15 (15 нулей перед единицей!) ватта.

Конечно, это самая малая мощность, которая может быть едва-едва (но все же может быть!) услышана. Как правило, мы имеем дело со звуками, интенсивность которых заметно выше этой пороговой величины. Самые громкие звуки, которые мы способны вынести без не приятных и болезненных ощущений, приближаются по мощности к 1 ватту на квадратный метр — по обычным меркам тоже не очень-то много. Но звуки мощностью от одной миллиардной до одной миллионной (10-9—10-6 ) ватта на квадратный метр — а все это ведь микроскопически малые величины — воспринимаются человеческим ухом вполне нормально.

Но как ни высока чувствительность человеческого уха, с дельфинами нам и по этому показателю конкурировать трудно. У них чувствительность еще в несколько десятков раз выше! Для дельфинов пороговые интенсивности звука -меньше, чем 10-13 ватт на квадратный метр. Опять же, принимая во внимание, что «акустическое окно» дельфина, как и ушная раковина человека, собирает звуки не с целого квадратного метра, а с площади, примерно в 1000 раз меньшей, выходит, что дельфин способен расслышать звук, если его ухо получает звуковую мощность меньше чем 10-16 ватта, может быть, чуть больше, чем 10-17 ватта. Нам даже представить трудно, насколько мала эта величина: в повседневной жизни мы обычно имеем дело с неизмеримо большими мощностями. Если бы всю эту мощность перевести в тепло и этим теплом (без потерь!) попытаться вскипятить литровый чайник, понадобилось бы греть его примерно квадрильон (1015 ) лет, а вся наша Земля примерно в сто тысяч раз моложе.

Но услышать звук, даже очень тихий, — это еще пол дела. Чтобы от услышанного звука был какой-то прок, нужно уметь звуки различать.

Уже говорилось о том, что звуки — это упругие колебания определенной частоты и от этой частоты зависит то свойство звука, которое мы называем высотой. Но только специально созданные человеком устройства струна, или камертон, или электронный генератор звуковых сигналов — издают звуки какой-то одной, строго определенной частоты-высоты. Для «нормальных», при родных звуков такая частота тона — скорее исключение, чем правило. Звуки естественного происхождения, как правило, достаточно сложные. Это значит, что они представляют собой колебания сразу нескольких или многих частот. Этот набор частот и определяет характерную «окраску», тембр звука — то, что в конечном счете и отличает шорох шагов от шелеста листьев, гудок автомобиля от мычания (тоже ведь своего рода «гудок») коровы, голос одной птицы от голоса другой, голос одного человека от голоса другого. Чтобы человек или животное могли хорошо отличать один звук от другого, слуховая система должна быть способна разобраться, из каких частот составлена сложная звуковая смесь, то есть должна суметь проанализировать звук, выделить из него отдельные частоты звуковых колебаний и точно взвесить, какие часто ты представлены в сложном звуке сильнее, какие слабее, а каких вовсе нет. Вся эта кухня называется частотным анализом. Если слуховая система обладает хорошей способностью к частотному анализу, то перед обладателем такого слуха открывается многокрасочная звуковая па литра, он может воспринимать тончайшие оттенки звуковых сигналов. Если способность к звуковому анализу неважная, то звуковые колебания разных частот не различаются, сливаются в шумовую какофонию, в которой трудно разобрать, чем один звук отличается от другого и что они означают. Так что есть смысл попытаться сравнить способности к звуковому анализу у человека и разных животных, в том числе у дельфина, — нет ли и тут чего-нибудь интересного. Оказывается, есть.