Альберт Терхьюн - Лэд

— Прости, сынок, — вскинул руки Хозяин. Поймав взгляд жены, он понял, что сейчас не время для поддразнивания. — Я извиняюсь перед тобой и Волчком. Конечно же, он не дворняжка. Во всем царстве колли нет крови чище, чем у него, с обеих сторон. Но твоя мать права. Ты только выставишь его на посмешище, и тебе самому это не понравится. У него нет ни одного признака, который судьи не сочли бы безнадежно дефектным. Мы никогда не показывали на ярмарке неудачников. Ты же не хочешь, чтобы теперь эта традиция изменилась?

— У него больше ума, чем у любой другой собаки, за исключением Лэда! — мрачно заявил Мальчик. — Это же должно считаться.

— Должно, — утешала сына Хозяйка. — И я хотела бы, что это так и было. Если бы соревновались в уме, он выиграл бы.

— Мне противно смотреть, как гора кубков уходит собакам, которым не хватит соображения, чтобы съесть свой собственный ужин, — фыркнул Мальчик. — Я говорю не о Лэде или Брюсе, а о тех чистокровках, которых вырастили в питомнике и которые весь свой ум обменяли на экстерьер. Но ведь Волчок самый умный… самый лучший. И у него никогда не будет ни одного кубка, чтобы доказать это. Он…

Мальчик запнулся, махнул рукой и стал торопливо поглощать обед. Хозяин и Хозяйка молча переглянулись. Огорчение сына им было понятно — они тоже очень любили собак. Хозяйка протянула руку и ласково погладила Мальчика по плечу.

На следующее утро сразу после раннего завтрака Лэда и Брюса погрузили в салон автомобиля. Хозяйка, Хозяин и Мальчик тоже уселись, и началось двенадцатимильное путешествие в Риджвуд.

Волчок, оставленный охранять Усадьбу, проводил взглядом удаляющихся участников выставки. Когда автомобиль выехал за ворота, пес вздохнул, свернулся калачиком на коврике у крыльца, уткнулся носом в маленькие белоснежные лапы и приготовился провести день в одиночестве.

В тот День Труда Выставка Красного Креста стала триумфом для Усадьбы.

Брюс выигрывал ленту за лентой в секции колли, в конце без труда завоевал кубок «Победителей» и таким образом добавил к своей коллекции еще один великолепный серебряный трофей. Потом объявили начало главного события дня — кубок «Лучшая собака выставки». Победителей в каждой породе вывели на ринг. Всего минут пять судьи осматривали и ощупывали группу из шестнадцати собак и затем вручили Брюсу темно-синюю розетку и кубок «Лучшая собака».

Зрители громко зааплодировали. Но овация еще громче последовала, когда после краткого осмотра девяти престарелых породистых собак судья указал на Лэда, который стоял с краю ринга словно статуя из красного дерева.

Эти девять собак разных пород все до единой в свое время были прославленными призерами. Но именно Лэда сочли достойным «Кубка ветеранов»! В глазах Хозяйки блестели счастливые слезы, когда она уводила колли с ринга. Ну не чудесная ли это кульминация его долгой достойной жизни! Она, не стесняясь, утирала слезы и шептала похвалы своей собаке.

— Может, вы и автомашину свою выкатите на ринг? — проворчал какой-то недовольный участник выставки. — Глядишь, и за нее получите кубки. За все остальное, что вы привезли с собой, кубки у вас уже есть.

По возвращении в Усадьбу для двух собак-победителей устроили праздничный вечер, но после насыщенного дня все устали, и к десяти часам в доме стало темно и тихо. Из всех обитателей Усадьбы бодрствовал только Волчок, лежавший на своем коврике на веранде.

Он смутно догадывался, что другие собаки совершили что-то весьма похвальное. Пес это понял уже по тому, как грустно обнял его Мальчик перед отходом ко сну.

Что ж, кто-то выигрывает награды, ласки и право спать в доме; а другие должны тянуть лямку той работы, на которую они единственно способны, и спать под открытым небом в грозу и ясную погоду, в жару и мороз. Такова жизнь. Будучи всего только собакой, Волчок был достаточно мудр, чтобы не жаловаться на жизнь. Он принимал вещи такими, какими они давались, и старался радоваться выпавшей ему доле.

В теплой темноте Волчок задремал. Через два часа он поднялся, лениво потянулся от макушки до хвоста, как делают это колли, и потрусил на первый ночной обход владений.

Несколько минут спустя он уже бежал вдоль озера в ста футах от дома. Ночь была темной, только далеко на западе пульсировали редкие зарницы. Посреди озера двое людей в шаланде бросили якорь и ждали поклевки сома. А в пятидесяти футах от берега очень медленно скользил маленький ялик.

Волчок не удостоил ялик взглядом. Лодки ему были не в новинку и не представляли собой ничего интересного — за исключением случаев, когда выказывали намерение пристать к берегу на порученной ему территории.