Эрин Хантер - Месть Звёздного Луча. Разлом

Лучелап молча смотрел, как соплеменники гурьбой выбегают из лагеря. Рина и Бесс пробежали через поляну, направляясь к палатке старейшин.

- Мы поменяем подстилки, - громко промяукала Бесс, на миг остановившись перед входом.

Лилия, зевая, вышла на поляну.

- Что же вы так кричите? - недовольно проворчала она. - Поспать не даёте! Пламехвост опять всю ночь храпел, как барсук, я только под утро смогла уснуть.

Лучелап с трудом поднялся и поплёлся на поляну, морщась от боли при каждом шаге.

- А ты сегодня останешься в палатке, - услышал он над своей головой сердитый голос Ястребка. Целитель преградил ему путь и обнюхал раны Лучелапа. - Так и есть, ссадина на передней лапе загноилась. Чуяло моё сердце, что эта царапина ещё себя покажет! - заворчал целитель, сокрушённо качая головой. - Сейчас я заново наложу мазь, и ты вернёшься в своё гнездышко. И чтобы я тебя не видел в лагере до вечера, понял?

- Я не могу целый день лежать, - вскинулся Лучелап. - Я с ума сойду! Если я лежу, то засыпаю, но во сне меня мучают кошмары!

- Очень жаль, но придётся потерпеть, - отрезал Ястребок и стал втирать щедрые пригоршни зелёной кашицы в зудящие раны Лучелапа. - Ты должен поправиться, мой юный друг. Хватит с нас смертей, не хватало ещё, чтобы ты раньше срока отправился в Звёздное племя! Будто нам мало Орлянки и Песчаника…

- Но я… - попытался возразить Лучелап, однако Ястребок смерил его таким взглядом, что он прикусил язык.

Когда целитель закончил обрабатывать его раны, Лучелап уныло поплёлся обратно в палатку. Он лёг, но никак не мог успокоиться. Ему казалось, будто заросли утёсника душат его, как стены тоннеля. Лучелап задыхался от духоты. Ему хотелось выбежать на пустошь. Неужели целитель не понимает, что сейчас ему нужно только одно лекарство - почувствовать шкурой весёлый ветер, гуляющий по пустоши? Пусть он хорошенько продует его шерсть, наполнит лёгкие, прогонит спёртый запах тоннелей, духоты и смерти!

Паника когтями царапала живот Лучелапа. Он не мог оставаться в палатке! Не мог томиться здесь, запертый от свободы и ветра!

Лучелап услышал звук шагов и вскочил. Мимо его палатки, весело помахивая хвостом, пробежал Врабчик.

«На его шкуре нет ни царапинки, - с ненавистью подумал Лучелап. - Наверное, он удрал из тоннеля при первом шорохе осыпающегося песка! Трусливый хорёк, недостойный называться котом!»

- Врабчик! - окликнул бродягу Ореховонос, стоявший возле кучи с добычей. - Не хочешь перекусить?

- Не откажусь! - весело промурлыкал Врабчик. - Умираю, как есть хочу!

Ореховонос бросил ему мышку, и Врабчик с жадностью накинулся на еду.

В животе Лучелапа заурчало. Обида, гнев и боль всколыхнулись в его душе, сводя с ума.

«А мне никто не хочет принести кусочек дичи? Я же, как-никак, соплеменник, а не помойный бродяга! - подумал он, задыхаясь от возмущения и ненависти. - Всем наплевать, сыт я или голоден! Ну конечно, ведь все уверены, что я виноват перед племенем, я же убил Орлянку! Теперь все жалеют бедненького Врабчика, которого жестокий и недалёкий тоннельщик потащил в осыпающийся тоннель! - Лучелап заскрипел зубами, сглатывая желчь. Не в силах отвести взгляд, он смотрел, как Врабчик сытно облизывается, приготовившись откусить ещё кусочек дичи. - Его-то никто ни в чём не винит! Ему и почёт, и уважение, всё племя бегает вокруг него и жалеет несчастненького! Как же я раньше не замечал, что в моём племени живут сплошные тупицы, не способные видеть дальше своих усов?»

- Но я-то вижу тебя насквозь! - прорычал Лучелап сквозь стиснутые зубы. - И я обвиняю тебя, Врабчик, в смерти моего отца! Я никогда тебя не прощу!

Лучелапа разбудил быстрый топоток лап, бегущих через залитую звёздным светом поляну. Он просунул голову сквозь ветки палатки, осмотрелся по сторонам и заметил Ястребка, спешившего в детскую.

«Неужели Луговинка вот-вот окотится?»

После смерти Песчаника прошла уже четверть луны. Луговинке давным-давно пора было разрешиться от тяжести, но её котята запаздывали. Из детской навстречу целителю выбежала Светлокрылая.

- Началось! - горячо прошептала она.

Целитель кивнул, отстранил её и вошёл в палатку.

Лучелап снова уронил голову на овечью шерсть, которой было выстлано его гнёздышко. Вынужденное заточение в лагере, длившееся с ночи смерти отца, истомило Лучелапа, но не принесло ему покоя. Днями и ночами он мечтал о ветре, гуляющем по пустоши. Он бредил им, видел во сне, думал наяву. Забываясь, он воображал себе тренировки со Светлячком, но чаще всего представлял, как мчится сквозь море вереска так, что ветер свистит в ушах и холодит спину. И каждый раз, возвращаясь к реальности, он скулил от чувства вины. Что-то думает Песчаник, глядя на него из Звёздного племени?