Элиз Руссо - Удивительная философия птиц. Как ласточки относятся к смерти, горлицы сохраняют романтику в отношениях, а утки спасаются от стресса

Мы практически не умеем прислушиваться к интуиции. Пытаясь принять решение, мы слишком мало руководствуемся чувством и слишком много – разумом. Мы неловкие и нерешительные. Если решаемся, то в неподходящий момент, часто делаем не то, что собирались сделать, неудачи до смерти пугают наше эго, после любовного разочарования мы клянемся больше никогда не влюбляться и изводим себя, не понимая, кто должен сделать первый шаг. Нам не хватает простоты и безмятежности. Ни один дрозд не будет три часа размышлять о том, стоит ли спеть песенку симпатичной дроздихе. Он просто споет. Песенка ей либо понравится, либо нет, а если что-то пойдет не так, то никто из них не станет раздувать это дело до небес. Долгосрочные стратегии и бесконечные рассуждения – это не для них. И сомнения птицам не знакомы. Ну, может быть, совсем чуть-чуть.

Не стоит ли нам в любви брать пример с птиц?

Некоторые люди ведут себя, как древесные лягушки, которые сами останавливают себе сердце, чтобы проспать всю зиму напролет. Если таких людей постигает любовное разочарование, то они вообще перестают влюбляться и не хотят ни к кому привязываться, потому что боятся, что вновь придется страдать. А вот у птиц все наоборот, их сердца никогда не прекращают биться.

А быть может, настоящая любовь – это когда люди просто любят друг друга, как горлицы. Это когда хорошо здесь и сейчас, с этой или этим, и больше нигде и ни с кем быть не хочется.

Если понаблюдать за курами, то можно заметить, что в моменты наивысшего блаженства, какое только может испытать курица, они издают звуки, похожие на ворчание и чем-то напоминающие мурлыкание. Такое счастливое бормотание чаще всего можно услышать, когда курица купается в земле. Для нее такое купание имеет большое значение: оно позволяет избавиться от паразитов и помогает содержать перья в хорошем состоянии. Для птицы исключительно важно, чтобы ее оперение было красивым, непроницаемым и чистым. Это вопрос ее выживания. При взгляде на то, как курица купается в земле, можно понять, каким бывает едва ли не самое большое в мире счастье.

Перед принятием ванны курица выбирает участок рыхлой земли, полной пыли. В этой земле она старается вываляться с головы до ног. Иной раз в этом бесформенном комке перьев даже невозможно распознать саму курицу: одна лапка торчит там, другая – здесь, тут крыло, там – голова. Пыль стоит столбом и постепенно покрывает курицу целиком. Время от времени облако пыли оседает. В такие моменты глаза у курицы полузакрыты. И тогда она начинает удовлетворенно ворчать. Длится процесс довольно долго. Курица никуда не спешит. Согревающие лучи солнца доставляют ей огромное удовольствие. Она ворочается, погружает голову в пыль и непрерывными судорожными движениями крыльев разгоняет ее. Другая курица приходит полюбоваться этим зрелищем и присоединяется. Через мгновение соплеменницы уже лежат бок о бок и замирают, прижавшись друг к другу и слившись с землей. Затем вторая курица встает и пускается вдогонку за каким-то насекомым. А первая по-прежнему лежит в выкопанной ею ямке и не шевелится.

Если долго наблюдать за купающейся курицей, то в конце концов станет понятен смысл древнего философского изречения carpe diem – живи сегодняшним днем. Ему равнозначны и призыв держаться текущего бытия, и буддистское правило жить «здесь и сейчас», и совет психологов «проживать день за днем». Забудьте о прошлом. Перестаньте беспокоиться и не думайте о будущем. Именно здесь и сейчас курица принимает ванну, греется на солнышке, роется в рыхлой свежей земле, и все это происходит в тени черешневого дерева, плоды которого еще зеленые, но уже начинают наливаться соками. Курица стонет от счастья. Здесь и сейчас.

Что это, антропоморфизм?

Вовсе нет. Эта курица ничем не отличается от нас. Ее тело состоит из тех же атомов, и она способна испытывать те же эмоции, что и мы. Разумеется, мир она видит не так, как люди. Все-таки это курица. И чувства у нее обостряются не так, как у нас. Она может почуять соседского кота, тихого, как привидение, еще до того, как мы его увидим. Мы еще и не разглядели, а она уже орет, чувствуя его приближение.

Мы с курицей – два совершенно разных вида. Но мы с ней оба – живые существа, и мы счастливы одинаково, когда солнце согревает наши тела, когда мы моемся, она в земле, а мы в пенной ванне.