Джейн Лавик-Гудолл - Соло. История щенка гиеновой собаки

Рано поутру Жёлтый Дьявол спаривался с Ведьмой несколько раз, но и тут Стриж не проявил никакого интереса. Это меня озадачило, но потом, перебирая записи наших прошлых наблюдений за этой стаей, я вспомнил, что Стриж не спаривался с Ведьмой и в прошлогоднюю течку. Должно быть, у него что-то было не в порядке с гормональной регуляцией и проблемы пола его не интересовали. Это вполне вероятно, потому что мы никогда не видели, чтобы он спаривался или делал попытку спариться с какой-либо из самок.

Видимо, из-за того, что ухаживать за доминирующей самкой приходилось в присутствии доминирующего самца, Жёлтый Дьявол был довольно нервным поклонником. К полудню, пробегав по пятам за Ведьмой добрых двенадцать часов и спарившись с ней пять раз подряд, он выглядел совершенно разбитым. Он лежал, прижавшись к ней вплотную, и постоянно скулил, переводя глаза с одной собаки на другую. Но стоило какому-нибудь самцу направиться в их сторону, как Жёлтый Дьявол вскакивал, становился между Ведьмой и соперником и резко, скрипуче рычал. Однако никто особенного интереса к этой паре не проявлял.

Собаки лежали возле старого логова — это было несколько глубоких нор. Когда солнце стало припекать, а утренний ветерок улёгся, многие собаки забрались под землю, спасаясь от полуденного зноя. Ведьма тоже встала и нырнула в прохладную нору. Жёлтый Дьявол проводил её до входа, но под землю не полез. Он улёгся на солнцепёке и принялся ждать, время от времени поглядывая на соседние норы. Его, по-видимому, беспокоило, что она может выйти из другого отверстия и к ней пристанет другой пёс. Но через некоторое время Ведьма вылезла из того же входа и в сопровождении приободрившегося Жёлтого Дьявола стала бродить среди собак, которые лежали в желтовато-зелёных зарослях содомского паслёна высотой около тридцати сантиметров. Жёлтый Дьявол шёл рядом, почти неприметно и очень нежно отталкивал её в сторону, так что в конце концов оба улеглись рядышком, поодаль от остальных.

Ближе к вечеру, когда стая мирно отдыхала уже больше часа, Ведьма встала и опять направилась к норе. Жёлтый Дьявол, успевший немного успокоиться, пошёл следом. Внезапно из зарослей стрелой выскочил другой пёс и налетел на Жёлтого Дьявола. Он атаковал старика без всякого предупреждения, и вся стая, мгновенно сорвавшись с мест, устроила свалку. Вскоре Жёлтый Дьявол совсем скрылся из виду под кучей рычащих собак, которые дёргали его и кусали за что попало. А Распутин, затеявший эту драку, больше в ней не участвовал. Пока остальные собаки нападали на Жёлтого Дьявола, Распутин вылез из свалки и спарился с Ведьмой.

Когда собаки кончили трепать Жёлтого Дьявола, он, тихонько рыча, улёгся в стороне, не сводя глаз с Распутина и Ведьмы. Самой же Ведьме как будто было совершенно безразлично, какой самец с ней спаривается. Быть может, она и предпочитала кого-нибудь одного, но я был со стаей слишком мало, чтобы суметь разобраться в этом.

Через пятнадцать минут Распутин снова сделал садку на Ведьму. Внезапно Жёлтый Дьявол налетел на него, стараясь схватить за горло, но подскочили остальные собаки — они так кусали и трепали бедного старика, что ему снова пришлось отступиться от Ведьмы.

Почему собаки так дружно нападали на Жёлтого Дьявола? Точно ответить трудно, можно высказать только предположение, что остальные самцы были однопомётниками. По-видимому, ядро стаи составляют родные братья, вскормленные в одной норе. Иногда с ними соединяются в стаю их отец и его братья. Самки, как мне кажется, в конце концов всегда покидают родную нору и уходят в другие стаи — прекрасный механизм для предотвращения инбридинга. Жёлтый Дьявол, который был намного старше остальные самцов, мог быть их отцом или дядей, а связь между однопомётниками прочнее, чем между другими родственниками, потому-то собаки и вставали на сторону Распутина против Жёлтого Дьявола.

Если это предположение верно, то было бы очень интересно узнать, к чему привела бы попытка одного из «братьев» отбить Ведьму у Распутина, но он оставался с ней всё время, пока я следил за стаей. Собаки несколько раз собирались вместе и испускали резкие тревожные крики, пристально глядя на Ведьму, словно их обидели. Но ни один из них не бросил вызов Распутину.

В эту ночь я не мог следовать за собаками, потому что луна взошла примерно через час после заката солнца и всё это время собаки бежали в полной темноте. Но я уже добыл сведения, которые были мне крайне необходимы: примерно через семьдесят три дня Ведьма — надо надеяться — ощенится, и, если нам повезёт, мы отыщем её нору. Усталый, но довольный, я поехал в лагерь — сообщить эту новость Джейн.