Павел Мариковский: Маленькие труженики пустыни

Жара заметно спадает. С каждой минутой становится прохладней. На небо набежали прозрачные перистые облачка и слегка прикрыли солнце. С каждой минутой муравьев становится больше, вскоре их так много, что по тропинке тянется беспрерывная лента, а пешеходы едва не касаются друг друга. Муравьи поблескивают красными головками и черными брюшками. И тли очнулись от жары, энергичнее стали сосать растения, чаще выделять подачки своим «дояркам».

С реки донеслась трель соловья. Мелодичную песню завел удод. Зазвенели в воздухе комары. Прихлопывая докучливых кровососов, я бросаю их на тропинку с деятельными крематогастерами. Возле комара муравьи собираются кучкой, каждый хватает челюстями добычу и тянет в свою сторону. Но самый сильный вырывает ее и тащит домой, отбиваясь по пути от домогательств добровольных помощников.

Любители солнца и жары муравьи-бегунки давно забрались в свои подземелья и заснули там до следующего дня. Но один неуемный опоздал и сейчас спешит домой. Вот на его пути колонна крематогастеров, дорога перерезана. Испуганный прыжок назад, потом вновь попытка проскочить заколдованную черту. Незнакомцы малы, зато их много, и осторожный бегунок превосходно ощущает опасность. Наконец, решимость берет верх, бегунок проскакивает тропинку и мчится по заранее намеченному направлению. Но теперь, когда путь к дому свободен, любопытство останавливает его. Он возвращается к крематогастерам, отскакивает от них и вновь подбегает. И так много раз. Надо же узнать, чем занят этот маленький народец, что он собирает на этой голой земле, и нельзя ли самому чем-нибудь поживиться.

Бегунок смелеет, перепрыгивает тропинку туда и обратно, снует как челнок. Малыши-крематогастеры сильно поглощены походным маршем и не обращают внимания на незнакомца. А он все мечется, все ищет поживы и ничего не находит. И вдруг повезло! На пути один малыш шествует с комаром. Молниеносный скачок, добыча схвачена и разбойник что есть духу понесся через камешки и соринки к себе домой, размахивая длинными усиками. Не беда, что на комаре, не разжимая челюстей, висит упрямый крематогастер. Но что значит он один, такой крошечный в сравнении с великаном-разбойником!

Вот и норка в земле и конец пути. День закончился удачно!

Совершенно голый ровный такыр. Даже без трещин. Солнце отражается от белой земли, как от снега, глазам больно. И посредине куст тамариска в нежных лиловых ажурных цветах. Над тамариском гудят крохотные пчелки, порхают голубянки, мечутся мухи. На голой земле видна кучка свежевыброшенной земли и норка. Возле нее оживление. Тут гнездо муравья-бегунка.

К гнезду подбежал чужой муравей-бегунок. Его моментально узнали, ловко распялили за все шесть ног и два усика и застыли в страшном напряжении. Чужаку нечем защищаться. Кое-как подтянул брюшко к голове одного и другого, выпустил капельку яда. Отравленные не выдержали, бросили чужака, побежали вытирать головы о землю, освобождаться от яда. На короткое время равновесие нарушается, шестерка оставшихся муравьев зашевелилась. Но на подмогу подбежали другие, снова застыли, напрягая силы. К ним подбегают еще муравьи, осматривают чужака, щупают усиками, но никто не намеревается с ним расправляться. Ждут кого-то, а его нет. И так долго продолжалось ожидание, что мои ноги заныли и не стало сил сидеть на корточках.

Через полчаса все то же. А еще через полчаса я застал палача. Он сидел верхом на чужаке и не торопясь старательно отпиливал ему голову. Наконец сделал дело, казнил противника. Происшествие исчерпано, муравьи разбрелись в стороны, по делам.

Если присмотреться к такыру, то видно издалека, как всюду по нему по всем направлениям безудержно мечутся муравьи-бегунки. Ни один из них не остановится, не отдохнет секунду. Впрочем, как остановиться, когда земля накалена, пышет жаром, по ней, такой горячей, можно только бежать.

Беспрестанные поиски муравьев и гнездо их посреди бесплодной земли кажутся какой-то ошибкой, тяжким испытанием, выпавшим на долю бегунков. Чем они питаются в этой бесплодной мертвой пустыне? Загадка бегунков вскоре открывается.

Такыр что море. Не всякий летящий пересекает его по своей воле. Кое-кого ослабевшего сюда приносит ветер. И он, опустившись на гладкую площадь, почти мгновенно попадает в челюсти черных муравьев-охотников. Немало насекомых выползает из зарослей трав, обрамляющих такыр со всех сторон. Многие из них не в силах изменить направление, продолжают свой путь. Но не у всех хватает сил преодолеть эту раскаленную сковородку, без кусочка тени, без норки или трещинки. И, оглушенные жаром и сухостью, они тоже становятся добычей. Наверное, на такыр падают на лету и насекомые, закончившие свой жизненный путь.