Павел Мариковский - Маленькие труженики пустыни

Каменная крыша — отличнейшая штука! Камень хорошо прогревается и долго хранит тепло. Высоко в горах тепла не так уж много по сравнению с пустыней. Под крышей не страшен дождь. Камень — надежная защита. Под ним никто не раздавит обитателей. Не будь здесь этих камней, не жить муравьям-солнцелюбам на этом островке пустыни. Пока муравьи, каменную крышу которых я приподнял, в величайшей спешке прятали в подземные галереи яички, личинок, куколок, над горами появились облака. Они закрыли солнце. Подул прохладный ветер. Спрятались все насекомые. И тогда я увидел, как камни стали пестрыми от множества небольших серых мушек. В чем дело? Камни все еще хранят тепло, и оно хорошо ощущается рукою. Мушки, наверное, тоже из пустыни и в поисках тепла греются на крышах муравьиных жилищ.

В урочище Чингильсу склоны гор зазеленели травами. Всюду носилось множество насекомых. А затем все изменилось: выгорело, высохло, пожелтело, стало унылым, безжизненным. Но на ровной желтой площадке отложений селевого потока несколько кустиков адраспана, ярко-зеленых и сочных. Они пересилили жару, на них, как звездочки, белые цветки.

На одном адраспане тля. Скопище этих «дойных коровушек» в такую пору — ценнейшая находка для муравьев. Поэтому и собралось их здесь несколько видов. Видимо, все пришельцы издалека, ни одному муравейнику не принадлежит адраспан. Он служит всем и всех выручает. Муравьи и не враждуют даже.

Сладкую жидкость собирает светло-желтый кампонотус. Он ночной житель, но сейчас, натолкнувшись на поживу, изменил привычке, задержался с возвращением домой. Крутятся возле тлей суетливые проформики, несколько черно-красных крематогастеров, задрав кверху брюшко, не отстают от других, прилежно трудятся, постукивают тлей усиками. Терпеливо ожидают подачки формика каникулярии. Муравьи заполонили весь куст. Небольшие красные в черных крапинках жуки-коровки — кокцинелла вариегаты сидят в сторонке, боятся потревожить муравьиное скопище, навлечь гнев сборщиков тлевого молочка.

На кустик стремительно взбегает как всегда торопливый муравей-бегунок. Как же миновать такое разноликое общество! В несколько скачков обследовал растение, все высмотрел, выведал, вынюхал, нашел свободную кучечку тлей, принялся обстукивать их усиками, просить подачки. Но бегунок не может долго торчать на одном месте. Он разведчик и привык к тому, чтобы его кормили ноги. Недолго попрошайничал, не выдержал, спрыгнул с куста и понесся по голой земле искать другую добычу. Где ему, с таким нетерпеливым характером заниматься спокойным делом!

В ста километрах от Алма-Аты среди бескрайней пустыни, покрытой пахучей полынью, лежит большая бессточная впадина диаметром около пятнадцати-двадцати километров. В центре ее, куда сбегаются весенние воды и дождевые потоки, образовалась ровная солончаковая площадка. В дождливую весну здесь настоящее, хотя и мелководное, озерцо — Сорбулак. К наступлению лета оно высыхает, обнажая дно, слегка топкое, илистое, местами покрытое ярко-белой солью. По самой середине его бежит небольшой ключик с солоноватой, сильно пахнущей сероводородом водой.

Каким бы ни было жарким лето, Сорбулак не высыхает полностью, почва его не трескается на многогранники, как на настоящих такырах, а всегда остается влажной или топкой, видимо, из-за подземных вод, собирающихся под каменистым ложем, скрытым наносным слоем почвы.

Весной, как только начинают подсыхать берега Сорбулака, с окружающих невысоких холмов на открытые голые площадки переселяются муравьи-бегунки. Неутомимые землекопы из выносимой наверх земли быстро возводят идеально правильные курганчики, похожие на миниатюрные кратеры. Курганчик быстро сохнет и становится крепким. Он — отличная защита на случай проливного дождя и возможного наводнения. В жаркой сухой пустыне бегунки никогда не делают таких курганчиков. Там они ни к чему, и сухая мелкая земля, вынесенная наверх, разбрасывается в стороны и разносится ветром.

Под холмиком располагаются обширные залы. Никогда, даже у самых крупных муравьев, не приходилось встречать таких просторных помещений как здесь. Откуда такое пристрастие к излишкам жилплощади! Ради простора в своих апартаментах муравьям приходится трудиться едва ли не в несколько раз больше, чем в обычной обстановке.

Очевидно, чем крупнее камеры, тем лучше обмен воздуха, меньше влажность. Своеобразный дренаж сушит почву. Иначе нельзя. В парниковой атмосфере заведется грибок, а с ним — болезни. Муравьи устраивают помещения не только с различной температурой, размещая камеры на разном уровне от поверхности, но и с определенной влажностью. Все это вместе взятое и создает особый, испокон веков привычный климат в жилище.