Дарья Пушкарева - Хвостатые истории [Советы по воспитанию собак, лисиц, песцов и других животных] [litres]

В то время у нас еще не было медицинского корпуса, и лазарет мы устроили прямо в нашей спальне. Там я могла наблюдать болеющих постоянно в течение суток. После нужной дозы медпрепаратов Руди оживился и даже скушал курочку. Я, конечно, порадовалась, но продолжала держать руку на пульсе и букет шприцев в боевой готовности.

И одновременно его друг и брат, тоже двулапый пес по имени Драго начал странно дышать.

Сейчас предлагаю отвлечься ненадолго от этой сюжетной линии, к которой мы обязательно вернемся, и познакомиться с Драго поближе.

Он тоже остался без лап. Без задних, совсем.

Драго был всего год, когда он попал под поезд. Бесхозный пес-сам-по-себе, он сидел на рельсах и не заметил приближающейся опасности.

Потом неделю ему пришлось ползать в грязи, волоча за собой практически отрезанные остатки задних лап. Началось заражение крови, а пес не получал никакой помощи, о нем даже никто не знал, кроме местных нищих. Они пытались даже подкармливать его, но, безусловно, ни о каком ветеринаре и речи не заходило. Тем более Драго оказался типичным дичком, то есть не искал помощи у человека, сторонился, боялся и от страха огрызался. Пес оказался в критически сложной ситуации, между жизнью и смертью.

Ему, однако, очень повезло, и моя близкая подруга, волонтер, посвятившая собакам уже много лет, узнала про него. Чтобы выловить прячущегося и злобного пса, она ползала за ним по грязи и смогла сделать невозможное – поймать и отвезти его в клинику. Парню дали наркоз и провели операцию.

Однако счастье длилось недолго: отойдя от наркоза, пес стал всерьез воевать с врачами, не давая обрабатывать послеоперационные культи и промывать дренажи.

Аня, спасшая Драго, еще когда они с ним в клинику мчали, позвонила мне и спросила, возьму ли я после операции это сокровище? Ведь никаких вариантов нет. Я согласилась.

И вот спустя день звонит Аня, очень взволнованная: «Врачи говорят, что его придется усыпить, потому что он не дает обрабатывать швы, кидается. Поговори с ними… я все пойму, но просто поговори!»

Врач очень серьезно объяснила, что с собакой невозможно работать, а держать его на седации постоянно нельзя. Я не знала, что сказать, я песика не видела даже на фото, не представляла, как он выглядит и как себя ведет. И мне ничего не пришло в голову иного, кроме как попросить врача подержать пациента в клинике еще один день. В душе я просто надеялась, что еще денек – и он поменяется, начнет к себе подпускать, и все сложится удачно.

Возможно, мой ответ отрезвил врача, а может, персонал клиники нашел какой-то подход к сложному пациенту. Так или иначе прошел еще один день, и мне уже не звонили с настойчивой рекомендацией об эвтаназии. А через неделю я забрала его домой.

Не скажу, что Драго подобрел, даже совсем нет. Но на него нацепили плотное ведерко из «Икеи» с прорезанным отверстием для головы, узкое такое, как плафон, вместо мягкого пластикового воротника. Непрозрачное ведро было невозможно прогрызть или стащить лапами. Эта гениальная конструкция помогла докторам справляться с неукротимым парнем, а значит, должна была и мне помочь наладить с ним отношения.

Итак, Драго попал к нам в семью. Конечно, первые дни оказались крайне тяжелыми: обработка дренажей и инъекции требовали тесного контакта с собакой, и только ведро на его голове спасало от попыток прокомпостировать всех вокруг. Мне приходилось ограничивать его передвижения по целому ряду причин: нельзя нарушить швы, а значит, ползать было нельзя. О свободном перемещении мы не думали и потому, что дикаренок Драго мог успешно заныкаться где-нибудь между холодильником и стеной или выбрать малодоступное для нас место в доме, что нарушило бы график обработок и вообще помешало бы лечению. И, разумеется, требовалось оберегать его от других собак, ведь они часто разлизывают швы, как свои, так и – запросто – чужие. Их девиз: «Вижу шов – надо разлизать!»

Именно поэтому мы с мужем соорудили для Драго небольшой отсадничек, в который я забиралась на каждую обработку. Надо было присесть на корточки и заползти к нему с головой в этот домик, откуда на меня сверкали два зеленых глаза из недр икейского плафона. Мне было страшновато, потому я старалась совсем не смотреть в глубину ведра.

Драго не сразу понял, что к нему относятся с любовью и заботой, ничего не требуют, предлагают комфорт и вкусную еду. И потихоньку начал оттаивать.

Когда швы сняли, я решила попробовать выгулять пса на колеснице. Исключительно эксперимента ради! Я взяла старую двухколесную коляску другой собаки и решила примерить ее на Драго. Она не вполне подходила, пришлось подкручивать винтики-шпунтики, чистить застежки и подгонять сбрую. К тому же я не знала, как улягутся культи задних лап в подвес. Но любопытство все же перевесило мои опасения. Я собрала и поставила коляску, вывела и впрягла собаку. На полминутки забежала в дом за телефоном, чтобы записать на видео первые робкие шаги Драго (если они вообще будут, ведь многие собаки при первом выезде в свет вообще стоят не шелохнувшись и не двигаются с места). Выхожу – а на крыльце никого нет. Блин, где собака?