Павел Мариковский - Насекомые вокруг нас

Что же теперь будет весной? Из маленьких шелковистых кокончиков, замерших на зиму в галлах моли, с наступлением тепла вылетит громадная армия наездников и бросится на поиски выходящих из яичек гусеничек тамарисковой моли. Гусеничек они не найдут, и тогда вся эта армия окажется не у дел и погибнет, не продолжив потомства.

Какая же несуразица: уничтожив гусеничек моли, наездники обрекли себя сами на вымирание! Те куколки, что с прошлой осени заснули на год, переживут это тяжелое время и вылетят бабочками на следующую осень и будут класть яички, когда наездников уже не станет.

Интересно, что же происходит с зараженными гусеничками, которые собираются превратиться в спящую целый год куколку? Ведь могут оказаться и такие! Я понял: в какой-то мере состояние гусенички-засони передается личинкам ее паразитов, и они, уничтожив своего хозяина и сами окуклившись, впадают в длительную спячку и выходят не весной, как полагается, а только через год на следующую весну. Механизм такой спячки, по-видимому, обусловлен особым химическим веществом, действующим и на врагов моли — наездников, насекомых, относящихся совсем к другому, чем бабочки, отряду.

Меня могут спросить, как я узнал, что замершие на год наездники уничтожили именно ту гусеничку, которая собиралась залечь куколкой в долгую спячку! Выяснить это очень просто. Такие наездники были найдены только в тех галлах, в ходах которых вместо тонкой кожицы-дверки были паутинные перегородки. Эти замершие наездники тоже переживут тяжелую катастрофу самоуничтожения и дадут потомство, из которого потом через несколько лет снова возникнет громадная армия наездников.

Вот в таких «подъемах» без какого-либо равновесия и происходит жизнь тамарисковой моли.

Все же какие сложные отношения установились у нее с ее врагом — наездником! Сколько потребовалось тысячелетий, чтобы они оказались именно такими! Но лишь благодаря такому порядку в природе остается живым замечательное растение — тамариск.

Уж коль мы заговорили о нашем друге — наезднике, то не обойдем его удивительную особенность — строительный инстинкт, помогающий этому полезному насекомому выживать в природе.

…Более 20 лет я встречаю в пустыне таинственные белые комочки, прикрепленные к верхушкам различных растений. Нежная шелковая ткань плотным пушком окружает кучку белых кокончиков. Их много, не менее полусотни. Они лежат рядом, тесно друг к другу, как запечатанные пчелиные соты. Каждый кокончик пуст, хотя и полузакрыт аккуратной круглой крышечкой. Хозяева кокончиков, видимо, недолго дремали куколками и вскоре же, став взрослыми, покинули свой домик.

Я предполагал, что белые комочки, наверное, принадлежат наездникам. Но на их скоплениях никогда не приходилось встречать никаких следов хозяина, из которого они вышли. Кто он, какова его судьба, куда он девался? Ведь не могли же наездники собраться из разных мест вместе ради того, чтобы сообща устроить жилище! Судя по всему не мог хозяин избежать печальной участи после того, как из него вышло столько недругов, и его останки должны быть где-то поблизости…

В моей коллекции фотографий насекомых, собранной за много лет, есть несколько снимков загадочных белых домиков. Вот самый старый — он сделан 15 лет назад в пустынных горах Анрахай, другой — на Поющей горе, третий — в отрогах Джунгарского Алатау. Теперь, через столько лет, случай снова свел меня с белыми кокончиками вот здесь, у озера Зайсан, и, может быть, именно теперь я разгадаю их тайну?

На сухой вершине полыни нервно вздрагивает зеленая гусеница, размахивает головой, извивается. Возле нее копошится целая кучка таких же зеленых маленьких личинок. Несколько из них очень заняты: быстро, быстро размахивают головками и, выпуская блестящие нити, делают аккуратные белые петельки. Работа несложная, но четкая: мгновенное прикосновение к старым нитям, рывок головою кверху или в сторону, другой рывок книзу и прикрепление новой нити, вынутой из тела… И так все время — размеренно, будто автоматы, стройным рядком, без передышки. Вот уже выплетено начало домика — часть его крыши, и на солнце сверкает первая свежая и кудрявая пряжа. Под нее скрывается дружная кучка деловитых ткачей и больше не показывается. Они, наверное, выполнили частицу общего дела и переключились на другую работу, плетут теперь каждый себе кокончики. Но начатое дело не брошено. Эстафета принята. На смену вступает другая партия строителей. Все так же рядком, тесно примыкая друг к другу, они продолжают трудиться. А когда и эта партия скрывается, ее заменяет другая, очередная. И так все время. Комочек зеленых личинок становится все меньше и меньше, а белый шарик шелковой ткани все больше и больше. Вот уже домик готов, и последняя шеренга дружных строителей скрывается за блестящими сверкающими белыми нитями.