Максим Далин: Пёс и кошка

Пса зовут Марк. Он — очень крупная дворняга, ростом и статями почти с немецкую овчарку, рыжий в черных подпалах, с острыми ушами, которые стоят только наполовину, а наполовину свисают. Глаза у него темно-карие, брови — круглые, черные, выражение лица — невозмутимое. У Марка тяжелый характер: людей он не особо любит, чужим не доверяет, навязчивых презирает, пьяных не терпит; с собаками всегда готов подраться, делая исключение только для особенно милых сук, маленькими собачками брезгует. Зато Марк — страстный любитель кошек. К кошкам чувствует несколько опасливое восхищение и застенчивую нежность. Старая кошка Киса, которую он уважал до преклонения, год назад умерла от рака; Марк грустил и пытался заводить знакомства с бродячими котами — это им совершенно не нравилось, потому и не удавалось.

Только однажды, неторопливо прогуливаясь вдоль газона и нюхая разное, Марк увидел в солнечном пятне спавшего клубком большого чёрного кота в ошейнике от блох. Кота разморило; он спал так крепко, что совершенно игнорировал окружающее — напоминал шапку-ушанку советского образца. Марк осторожно и деликатно, чтобы не разбудить, подошёл к коту и вежливо понюхал в середину клубка. Кот проснулся, приподнял голову и встретился с Марком взглядом.

Он даже не подскочил. Лицо кота выразило глубочайшее душевное потрясение — видно, от собаки он такого поведения не ждал. Марк смотрел на него, пошевеливая ушами, ухмыляясь и помаргивая — и нелепо было становиться в кошачью боевую стойку и рычать.

— Марк, не пугай киску, — окликнул человек, и пёс с неохотой потрусил дальше.

Кот сел и некоторое время внимательно смотрел ему вслед — он явно пересматривал кое-какие жизненные ценности. С этим конкретно котом, быть может, и вышли бы дружеские отношения, но кот жил где-то у соседей и больше не встречался.

Впрочем, теперь душа у пса на месте: в доме снова поселилась кошка.

Кошку зовут Тима. Она еще совсем юная, молочные клыки не поменялись. Стройная, серая в фигурную полоску. Глаза у нее сложного цвета: розовато-бурые с тонким ярко-зеленым ореолом вокруг щели зрачка. Уши неожиданно громадные, особо тонкий инструмент улавливания любых звуков окружающего мира — они подрагивают в моменты сильного душевного волнения. Усы почему-то не прямые, как у всех кошек: каждый ус — мелкий и частый зигзаг, такие усы рисуют в мультиках у котов, получивших внезапный электрический разряд. Белая грудка окружена рыжим кантом. Тима, попав в дом, казалась очень робкой, худенькой и нездоровой; потом выросла, поправилась, повеселела, а главной чертой ее характера стало неистребимое любопытство. Марка она любит, как старшего товарища и лучшую в мире игрушку: его ведь можно ловить за хвост, теребить за уши, бодать в щеки, атаковать сверху — к любым проказам отнесутся умиленно и снисходительно. К тому же известно, что в большой миске Марка вода вкуснее, чем в маленькой кошачьей мисочке, а собачьи сухари вкуснее, чем паштет для кошек — сухарь берут и грызут, а Марк наблюдает, ухмыляясь во всю пасть.

С Марком не страшно. С ним можно выйти на балкон, сесть между его лапами и смотреть в даль далёкую сквозь решётку; одной там слишком опасно. С ним можно пойти нюхать очень опасный фен, который ловко притворяется мёртвым, но умеет гудеть и завывать, извергая струю горячего ветра. Разве что — даже с ним нельзя выйти на лестничную площадку. Тима как-то случайно вышла, и сразу всё вспомнила, и прижалась животом к бетону, и сделала глаза «забери меня отсюда!» — ей не хочется больше жить на улице. Марк — большой и сильный. Он может ходить по опасному асфальту, мимо автомобилей, людей и деревьев и приносить на себе тревожный уличный запах. Тима встречает его у входной двери — и они нюхают друг друга нос в нос.

Пёс и кошка едут из города в деревню. Марк любит электричку, как правоверный может любить преддверие рая, даже если там шумно, тесно и могут наступить на хвост; Тима не знает, чего ждать от любого транспорта, потому очень беспокоится.

Грохот ее ужасает. Она выглядывает из переноски расширенными от страха глазами, цепляясь когтями за сетку: «О! Кошмар! Жуть! Ад! Выпустите сейчас же! Умру!» — но тут встречается взглядом с Марком. Марк широко, смачно зевает.

«Ты думаешь? — удивляется кошка. — Ты вправду думаешь, что тут можно спать?!» Марк чешет за ухом и укладывается на пол. «Да? — думает Тима. — Ну, может быть. Ему виднее», — и сворачивается клубочком на дне переноски.