Виктор Потиевский: Рисса

Лось вышел на опушку, постоял, вслушиваясь в наплывающие вечерние сумерки. Медленно, неуверенно ступая, спустился по отлогому склону к осиннику. Мерзлая корка наста иногда звонко подламывалась под его копытом, резкий звенящий звук катился по вечернему лесу, и тогда бык замирал, несколько мгновений пережидая, слушал эту серую мглу, наступавшую со всех сторон. Он понимал, вернее, чувствовал всем существом своим, что, случись сейчас встретиться с волками, ему вряд ли удастся убежать. Да и обороняться всерьез он бы, пожалуй, не смог. Единственной надежной защитой оставалась осторожность…

Войдя в осиновый молодняк, он сразу же, с краю, стал жевать молодые ветки, ел их с удовольствием, уже в полной мере ощущая вкус сочных ароматных побегов. Съел и тонкие березовые ветви с почками, попавшиеся ему.

В лесу стояла настороженная тишина. В такое время хищники готовятся выйти на охоту, а звери и птицы, ведущие дневной образ жизни, устраиваются на ночлег. Деревья в эти мгновения едва шевелят ветвями или совсем замирают. Даже ветер молчит, пережидая, пока день передает свои права ночи.

Медленно перейдя через овраг, Уг вышел к озеру. К тому самому, возле которого — он знал — было жилище людей. Обошел залив, внюхиваясь в запахи, идущие оттуда. Запахи были сложные, связанные с человеком. Значит, жилище не покинуто. Но сейчас — в этом Уг был уверен — людей в доме нет.

Лось полукольцом обогнул дом сбоку, не подходя к нему особенно близко. Зверь ступал осторожно, стараясь не скрипнуть, не хрустнуть копытом на мерзлом снегу. Почти бесшумно подошел к приотворенной двери сарая и заглянул внутрь. Это был старый сенной сарай, построенный, может быть, прежде самого людского жилья, стоящего неподалеку. Такие строения нередко можно встретить на северных таежных пожнях, по берегам лесных озер. У сарая не было одной боковой стены, и он не показался лосю опасным. Там было почти пусто, только у дальней стены оставалась высокая поленница дров, не истопленных за зиму, а на полу лежало прошлогоднее сено — трава, хоть и сухая, но зверь так соскучился по траве… Ему было тревожно — ведь он пришел к человеку! Бык в нерешительности стоял у входа. В лесу поднялся небольшой ветер, а внутри сарая было тихо, и запах сена дурманил голову лося. Он шагнул в темный проем, прошел в угол, лег. И сразу стал жевать эту пахучую вкусную сухую траву. Но почти тотчас встал. Его ничто не потревожило, просто он привык кормиться стоя. Зверь устал, потому что был ранен, болен, ему хотелось лечь, но он неспокойно ходил по сараю, торопливо жевал сено.

Стены и тревожили его и успокаивали. Они закрывали ему пространство для наблюдения, но защищали от ветра, прятали от врагов. Хотя волки вряд ли придут сюда. Если только прямо по его следу…

Поев сена, Уг прилег в углу, мордой к проему. Густой пар шел от его тела, выходил из ноздрей, изо рта.

Неожиданно с громким резким звуком доска под ним дернулась — он тотчас же вскочил, шарахнулся к выходу, у самых дверей замер. Старая половица дощатого пола не выдержала тяжелого лося и надломилась. Это испугало его, но умный зверь сразу же понял: такое случается… Бывает, с треском ломается ветка, на которую неосторожно наступишь. И успокоился.

Всю ночь ветер ударял в стены сарая, словно пытаясь расшатать их, гудел, скользя вдоль крыши. Уг слышал эти звуки, но не чувствовал холодного пронизывающего дыхания ветра, и это было приятно. Однако под натиском ветра все время раскачивалась и скрипела входная дверь сарая, и этот скрип тревожил и беспокоил быка.

Густые сладкие запахи березовых, осиновых, сосновых поленьев заполняли его ноздри, гортань. Немного раздражал острый запах ольхи — Большой Уг никогда не ел ни коры, ни побегов этого горького дерева, — но в общем смешении запахов ольховый дух был едва различим…

Доски пола под лосем быстро нагрелись и казались ему горячими. Дыхание быка стало ровным и глубоким. Он спал.

Под утро его внимание привлек какой-то новый звук, похожий на жужжание шмеля. Сначала в полусне он был воспринят зверем как привычный, но потом бык резко встал, застыв на месте, — он понял, что ошибся.

Постояв мгновение, Уг шагнул к двери и осторожно высунул голову наружу, прислушиваясь к странным звукам. И почувствовал, что это — опасность. Далекое жужжание мотора нарастало — люди возвращались на базу на своем газике. Высоко вскидывая передние ноги, бык быстро перемахнул через старые доски, лежавшие возле сарая, через канаву, оказавшуюся на пути, резвой рысью промчался по берегу, огибая озеро. Удары копыт гулко раздавались в предрассветной тишине, земля, сырая, едва оттаявшая, гудела под его ногами. Он наступил на тонкую кромку прибрежной наледи, копыта звонко стукнули, и лось ускорил бег, как бы подстегнутый этим резким звуком. Бежалось легко, впервые после ранения Уг почувствовал прежнюю силу. Рана почти не болела — он выздоравливал.