В. Яценко - В горах Памира

Бесконечное море камней. Только в ледяных провалах видны грязные озерки и снова камни и камни. Гнетущий своим однообразием ландшафт подавляюще действует на нас, ослабляет внимание, и мы думаем лишь о том, как бы скорее вырваться из этого каменного плена.

Мы плетемся следом за лошадьми, положившись на их чутье. Тропа часто исчезает, и в таких случаях лошади становятся хозяевами положения. Я отлично убедился в этом на следующем примере.

Тропа неожиданно исчезла, как бы растворившись среди камней. Я продолжаю уверенно итти вперед и веду свою лошадь. Вдруг она останавливается. Я тяну узду, что есть сил, но лошадь неподвижна. «Китаец» стал похожим на каменное изваяние. Случайно я ослабил повод, и он сразу двинулся и пошел в направлении, прямо противоположном тому, в котором я его старался увести. Я стал разглядывать камни и, к своему удивлению, обнаружил на них множество царапин – следы подков, а еще через несколько минут, когда «Китаец» снова вышел на тропу, я убедился, что зря пытался увести лошадь в головокружительный лабиринт крупных камней.

Мы пересекаем ледник наискось, направляясь к его правому [29]берегу, – там видна полоса чистого льда. Когда мы достигли ее, итти сразу стало легче. Несмотря на то, что движение наше ускорилось, проходит час за часом, но расстояние до вершины характерной формы на левом берегу ледника как будто не уменьшается. Вершина эта поднимается острым скальным пиком вверх. Подножье вершины выглядит мрачно и неприветливо. Один из отрядов Памирской экспедиции 1932 г. устроил подле этой вершины бивуак, назвав это место необычным названием: «Чортов гроб».

«Чортов гроб» находится в месте впадения в ледник Федченко его левого притока – ледника Бивачного. Верховья широкой долины, в которой течет ледник Бивачный, еще не видны. Их загораживает конечная морена Бивачного, не менее хаотическая, чем у ледника Федченко.

Схема кольцевого маршрута

Останавливаемся там же, где и предыдущие экспедиции. У «Чортова гроба», прямо на камнях ледника развьючиваем лошадей. Я в последний раз фотографирую нашего «караван-баши», Паккирдима, и его товарища. Паккирдим подарил нам на память свою трубку и кисет с табаком. Короткое прощание, и караван уходит вверх по леднику Федченко к метеостанции. Туда они завезут и наш ящик с продуктами, оставленными на обратный путь. В минуту, когда теряется среди ледяных холмов уходящий караван, мы на какой-то миг остро почувствовали свое одиночество. Теперь мы одни и не скоро увидим других людей.

Мы долго глядим вслед каравану. Кругом царит безмолвие ледника-гиганта, по которому, извиваясь змеями, лежат черные линии срединных морен.

Когда мы распределили весь свой груз по рюкзакам, еще раз пожалели об отсутствии носильщиков. Разбухшие рюкзаки и прикрепленные к ним вязанки дров сгибали наши спины. Когда за спиной 35 кг груза, а идти нужно трудным путем, да еще в горах, то движениями управляет рюкзак. Человек становится рабом своей ноши.

Правый берег ледника Бивачного местами имеет травянистые склоны. К нему и держим мы свой путь. Но добраться туда нелегко; по пути у края ледника очень много небольших живописных озер. С одной стороны берега их образованы льдом, в котором темнеют уходящие вглубь гроты, с другой, над ними, высятся крутые обрывы, сложенные из мелкого моренного материала. На обрывах отчетливо видны горизонтальные полосы, свидетельствующие об изменениях уровня воды в этих озерах. По берегу обходим сначала одно, затем второе озеро. Вместо третьего зияет глубокий провал. Вода, вероятно, нашла выход под ледник, На берегу одного из озерков превосходная площадка для бивуака. Но над ней, на крутом косогоре, висит, едва держась в непрочной породе, «камешек» до трех метров диаметром.

Как ни заманчива была эта площадка, мы все же прошли немного дальше в глубь ущелья и, наконец, расположились лагерем в сухой части широкой впадины, у края ледника. По дну впадины с шумом сбегал ручей талой воды.

Разделение обязанностей на бивуаке у нас установилось как-то само собой и до последнего дня нашего перехода оставалось без изменений. Владимир и Валентин, зарекомендовавшие себя как «повара» еще на Восточном Памире, сразу принялись за приготовление пищи, и уже через полчаса веселые языки пламени костра лизали алюминий походных котелков. Мы с Блещуновым подготавливали площадку и устанавливали палатку.