Рудольф Самош: Кантор идет по следу

— Лапинч, пошли за ним, а ты, Ица, спрячься в кусты и жди…

— Оставляете меня здесь? — испуганно проговорила женщина.

— Охраняй сумку, пешком он далеко не уйдет…

— Торопитесь…

Лапинч и Дора по тропинке углубились в лес.

Полицейская машина затормозила перед охотничьим домиком.

— Не ушел! Догнали-таки! — воскликнул Шатори, увидев стоявшую во дворе спортивную машину Баны.

Майор подбежал к двери дома, но она была заперта.

— Откройте! Немедленно откройте, полиция! — застучал он в дверь.

Но ему никто не ответил.

Младший лейтенант Сабо без особого труда открыл замок. Шатори был готов ко многому, но он не ожидал, что в запертом доме окажется убитый. Установили, что убитый — старший брат Баны, директор лесопилки Карой Балинт.

Вскоре в дом вошел Чупати, ведя с собой ночного: сторожа.

— Вы ничего подозрительного в доме не слышали? — спросил у сторожа Шатори.

— Нет. Разве Ица что знает?

Но женщины нигде не было видно.

— Может, она уехала автобусом?

— Не уезжала она, я видел, как отходил автобус, — но ее там не было.

По словам Келли, ограбление ювелирного магазина в Вене было делом рук Баны. Но в то же время часть украденных драгоценностей найдена у самого Келли. А Бана бежал на машине, и бежал к брату, но зачем? Почему он убил его?

— Тибор, — позвал майор младшего лейтенанта, — открой машину, пусть Кантор возьмет след.

Кантор след взял сразу и повел за собой всю группу.

Смеркалось, но пес уверенно вел их по лесной тропинке. Миновали озеро, пересекли шоссе. Вдруг Кантор остановился и тихим ворчанием предупредил хозяина об опасности.

— Ищи! След, Кантор! — приободрил овчарку Чупати.

На глинистой почве отчетливо разглядели отпечаток женских туфель.

— След совсем свежий, — заметил Чупати.

И вдруг из кустов послышался крик, а спустя секунду Кантор выволок оттуда какую-то женщину.

— Кто вы? — спросил Шатори.

Женщина заплакала.

— Вы слышали вопрос?

— Кечкеш… Ица…

— Вы Ица?

Женщина зарыдала еще громче.

— А где остальные жильцы дома? — спросил Шатори.

— Пошли за Баной. Вон туда! Меня они оставили здесь.

Кантор вскоре вывел группу на поляну, которая упиралась одним краем в глыбы скал. Кантор так и рвался с поводка.

— Чувствует человека, — тихо предупредил товарищей Чуиати. Он отстегнул поводок от ошейника и сказал псу:

— Ищи!

Кантор чувствовал, что преступник совсем близко, метрах в пяти-шести, залег на вершине скалы. Пес хотел предупредить хозяина об опасности, но подозрительный звук, донесшийся сверху, отвлек его. Пес начал карабкаться на скалу, затем прыгнул через довольно широкую щель и — неожиданно почувствовал острую боль в позвоночнике. Чуть не взвыв от боли, припадая на задние лапы, пес полез дальше и вдруг услышал звук взводимого курка. Пес знал, что нельзя подниматься, нужно ползти, припав к земле, хотя это и причиняло ему страшную боль.

И тут пес увидел преступника, который целился из ружья туда, где стоял его хозяин.

Кантор прыгнул, но боль в позвоночнике не позволила ему допрыгнуть до преступника и схватить его за руку.

— Не стреляйте! — диким голосом закричал Чупати.

Крик Чупати слился с грохотом выстрела, которым был смертельно ранен Кантор. Пес слышал голос хозяина, видел огненную вспышку, почувствовал сильный толчок в грудь — и вдруг все пропало.

— Негодяй! Убийца! — заорал Чупати и в отчаянии бросился на вершину скалы.

Град кулачных ударов обрушился на преступника, а когда Дора упал на землю, Чупати стал бить его ногами. Его с трудом оттащили от бандита. В себя Чупати пришел только тогда, когда услышал слова Шатори о том, что Кантору нужна срочная помощь.

Пуля попала Кантору в грудь, но сердце его еще билось.

Шатори хотел помочь перевязывать овчарку, но Чупати отстранил майора и зарыдал над любимцем.

Подбежавший врач-эксперт сделал Кантору укол и приказал:

— Немедленно в больницу!

В машине Чупати сел возле умирающего Кантора и положил его голову себе на колени. Машина помчалась в город.

Шатори смотрел вслед машине, думая о том, какой дорогой ценой им удалось настигнуть преступника.

Когда машина въехала во двор больницы, Кантор еще был жив. Но когда его положили на операционный стол, сердце верного пса уже не билось.

Чупати казалось, что, умирая, пес жалобно посмотрел на него, словно прощался с ним.

Ветеринарный врач положил Чупати руку на плечо и сочувственно сказал: