Чезар Петреску - Фрам — полярный медведь

Обратный путь занял не сорок восемь, а все шестьдесят часов: усталость заставляла охотников часто останавливаться и отдыхать.

Корабль еще не прибыл. Зато друзей ждала их хижина с теплыми меховыми одеялами и приемником. И трое белых медвежат в клетке, которые жалобно скулили от голода.

Фрам несколько раз обошел вокруг клетки. Сердито ворча, посмотрел на людей, посмотрел на дверцу, потом тихонько отодвинул засов. Медвежата не решались выйти. Фраму пришлось вытаскивать их по одному зубами. Вытащив последнего, он дал каждому пинка: ступайте, мол, на все четыре стороны!

Охотники смотрели на эту сцену, засунув руки в карманы и попыхивая трубками.

— Бьюсь об заклад, что у этого медведя человеческие мозги! — сказал Эгон. — Видал, как он открыл клетку? Меня это не удивило: мало ли чему он научился у людей в своем цирке?.. Удивительно другое: как ему пришла в голову мысль освободить медвежат, своих соплеменников?

— Когда мы будем рассказывать об этом происшествии, над нами станут смеяться, скажут, что это охотничьи басни. Как по-твоему, Фрам?..

Фрам заурчал в ответ. Умей медведь говорить, он, наверно, рассказал бы о том, что в одном эскимосском стойбище у него есть знакомый мальчик, который тоже, вероятно, прослыл великим выдумщиком, прежде чем стать охотником. Он снова заурчал и выжидательно посмотрел на хижину, где находилась волшебная поющая коробка.

— Фрам просит включить радио, — рассмеялся Эгон. — Я не встречал более страстного любителя музыки!..

Он вошел в хижину и включил приемник.

Из далекой теплой страны потекла по волнам эфира мелодия. Положив морду на вытянутые лапы, Фрам слушал с закрытыми глазами. Волновала его не столько сама музыка, сколько воспоминания, которые она будила… О далеких городах, согретых жарким солнцем, с ярко освещенными по вечерам улицами, с парками и цветущими садами. О ребятах, которые протягивали ему кулечки с конфетами, чтобы он поделил их с другими, о детских ручках, которые едва осмеливались с робкой лаской прикоснуться к его шкуре. О курносом мальчугане с сияющими глазами, который кричал ему «Браво!» на прощальном представлении цирка в одном из тех далеких городов.

Промысловое судно наконец прибыло и, бросив якорь в открытом море, прислало две лодки за шкурами. По всему было видно, что капитан торопится. Фрам смотрел и все понимал. Глаза у него были грустные.

Люди глядели на него с недоумением.

— Жалко оставлять его здесь! — сказал Эгон. — Расстаешься с ним, как с близким другом.

— Да ведь он создан для здешней жизни! — заметил Отто. — Такова его участь. Ты, верно, помнишь, что цирк Струцкого отправил его сюда с тобой именно потому, что он тосковал по родине…

Охотники вошли в хижину посмотреть, не забыто ли что-нибудь. Когда они вышли, Фрама уже не было. Они бросились его искать, звали.

— Жаль все-таки, что мы с ним не простились… Видел, с каким удивлением смотрели на него матросы?

Эгон забрался на высокую скалу, откуда было видно далеко кругом. Видны были и две стоявшие у берега лодки.

— Смотри! — крикнул он товарищу. — Мы ищем Фрама, а он уже в лодке. Опередил нас!

И действительно, Фрам, не дожидаясь охотников, залез в лодку. Он стоял в ней, повернувшись спиной к берегу. Матросы пытались согнать его на берег. Но Фрам словно слился с лодкой.

— Итак… — начал Отто.

— Итак, мы берем его с собой! — договорил Эгон. — Таково его желание. Высказать его он не может, но всем своим видом ясно показывает, что это именно так.

Охотники спустились по скалистому берегу. Весла у гребцов были наготове, чтобы погнать лодку к стоявшему в открытом море кораблю. Эгон положил руку на шею медведя.

— Дорогой Фрам, — сказал он. — Значит, ты возвращаешься в наш мир навсегда? Почему ж тогда ты не прощаешься с этим ледяным краем? Прими к сведению, что во второй раз я тебя сюда не повезу!..

Словно поняв смысл обращенных к нему слов, Фрам медленно повернул голову и долго глядел на покидаемые им навеки родные места. Потом отвернулся и устремил взор вперед, к далекому миру, лежащему по ту сторону вечных льдов и студеных вод сурового океана.

— Весла на воду! Пошли! — проговорил один из гребцов.