Карл Фриш - Десять маленьких непрошеных гостей. …И еще десятью десять

Муха-жигалка; внизу ее голова, как она выглядит сбоку при увеличении.

Образ жизни и развитие у этих двух видов сходны. Но поскольку мы поставили себе задачу лишь реабилитировать комнатную муху и показать, что два вида, о которых идет речь, различны, мы не будем больше заниматься злым двойником нашей знакомой.

Вблизи от мест, благоприятных для воспитания мушиной молоди, эти насекомые, как мы уже знаем, способны стать в жилых помещениях подлинным бичом.

Во время войны мухи и насекомые паразиты представляют серьезную угрозу, распространяя опасные эпидемии. Вот почему во время второй мировой войны быстро завоевало признание новое средство борьбы против насекомых — препарат ДДТ. Эти три буквы сокращенно обозначают дихлордифенилтрихлорэтан — яд, полное название которого может что-либо сказать только химику. Яд действует при непосредственном соприкосновении, поражая нервы и приводя насекомое к гибели уже через несколько часов, самое большее через несколько дней.

Благодаря ДДТ всевозможных паразитов стали истреблять массами. Изобретатель этого препарата швейцарский ученый Поль Мюллер в 1948 году был удостоен Нобелевской премии.

Однако при неосторожном употреблении это средство не безвредно и для людей. Кроме того, в странах, где больше всего пользовались этим ядом, начали появляться формы мух, совсем не восприимчивые к ДДТ. Как видим, природа дает возможность своим созданиям ускользать из ловушек, которые расставляет коварный человек.

Комары тоже «мухи». Правда, поджарое брюшко и длинные тонкие ножки делают их совсем не похожими на толстых синих родственниц. Но пусть отдельные внешние признаки не вводят нас в заблуждение: у этих насекомых тоже только два крыла, как и у всей этой компании. У комаров на месте задней пары крыльев можно рассмотреть маленькие балансиры-жужжальца.

Когда комнатных мух немного и сами мы благодушно настроены, эти насекомые могут возбудить в нас некоторую симпатию. С комарами же, отнесем к их числу и прочую мошкару, мириться трудно. Жало их лежит в открытом спереди футляре, причем нижний, опускающийся на кожу конец футляра служит для проникающей вглубь части хоботка как бы направляющим желобком. Часто совсем беззвучно подлетают комары и вонзают в нашу кожу свое жало, столь тонкое, что его и не чувствуешь, зато зуд вокруг ужаленного места долго не унимается.

Многие люди склонны делить животных на две группы — полезных и вредных, даже несколько удивляясь, для чего вообще существуют вредные. Происхождение этого заблуждения понятно: сам человек убедил себя в том, что все живущее на планете Земля имеет смысл лишь постольку, поскольку оно полезно и служит человеку.

Но те, кто изучает живую природу, наблюдая ее без предвзятости, приходят совсем к другому заключению. Оказывается, самые ничтожные на первый взгляд животные приспособлены к существованию не менее совершенно, чем высшие организмы. Мы уже сравнили органы дыхания насекомого с человеческими и убедились, что первые нисколько не уступают вторым. Что касается летного оснащения комаров, то оно превосходно, это само совершенство! Устройство и действие комариного жала представляют в глазах любого механика поразительные образцы соответствующих приборов. Но для чего же понадобилось природе, чтобы ужаленное место зудело? Не лучше ли было бы для комаров, если бы они не причиняли нам боли? Тогда мы и не имели бы повода бить их, пока они сосут нас. Но оказывается, испытываемый нами зуд вокруг ужаленного места необходим для комариного племени.

Когда мы видим аппетитный корм, наш рот заполняется слюною. Это значит, что слюнные железы всегда готовы произвести нужное количество жидкости, которая, обволакивая проглатываемую пищу, подготовляет ее таким образом к перевариванию. И у комара тоже есть слюнные железы, и у него слюна бежит, когда он опускается на нас, словно усаживается за стол, но только эти железы играют совсем другую роль.

В крохотную точку на месте укуса через тонкий хоботок вводится капелька жидкости — яд. Быстро поражая окружающие клетки, яд вызывает небольшое воспаление, кровеносные сосуды расширяются, и приток крови к ранке усиливается.