Эрик Бутаков - Вокруг Байкала за 73 дня

Володя с Иннокентием возились у костра. Одуряющий запах жаренной на рожне рыбы наполнял долину и текли слюнки по Мужинайской губе. Чай, сахар, лепешки, рыба, салат из черемши, что-то ещё – полный стол, а я – только активированный уголь. Зато голова ясная-ясная. Как у коня, тупо стоящего рядом.

Кстати, очень любопытный способ приготовления рыбы на рожне продемонстрировал Иннокентий. Огромного окуня он выпотрошил и разрезал вдоль от головы до кончика хвоста очень глубоко. Практически на две половины – только кожа спины осталась целой, она-то и не давала распасться рыбине пополам. После рыба была разрезана снова пополам, но уже поперек. И опять небольшой кусок кожи остался, чтобы не дать разделиться частям. Своеобразный трансформер, когда из объемного предмета получается плоская лепешка, верх которой состоит из белого мяса, а низ покрыт толстой черной кожей. Таким образом, развернутая рыба, где одна половина, это передняя часть рыбы, а другая – задняя, нанизывается на две рожны. Форма рожны тоже плоская, тонкая, широкая и плоская, как нож. Это не дает пронизанной рыбе вращаться вокруг рожны, когда мясо от костра нагревается. На круглой рожне рыбину практически не возможно повернуть нужным боком к огню – проворачивается. В данном же случае, рожны две – для устойчивости, т. к. обе они втыкаются в землю перед костром, и возможностью поворачивать любой недожаренной стороной к углям. К тому же необходима некоторая сноровка, чтобы прогнать обе рожны между мясом и кожей рыбы, запутав её в ребрах и не порвав кожу. Если я хоть как-то понятно объяснил – буду рад, но лучше увидеть.

Слишком заманчиво выглядела рыба, чтобы её не попробовать. Попробовал – улетел блевать. Вернулся с опухшими, слезящимися от натуги, глазами, больной головой и животом. Чай, только слабый чай спасёт меня сегодня. Снова слабость и озноб, но снова нужно тащиться вперед. Вова покушал, я посмотрел, и мы пошли. Спасибо Иннокентий, мы напишем тебе открытку на Новый Год. Пока.

Выползая на Болсодейскую губу, я чувствовал себя как зомби, т. е. никак. К тому же лямки мешка опять передавили какую-то, одному Вове известную, артерию, нарушили подачу крови и спина отнялась. Рухнув на песок у воды, долго приходил в себя и, наверное, стонал, иначе бы Вова не сфотографировал меня (я увидел этот кадр гораздо позже в Иркутске, когда проявил пленку).

Перед нами красовались горы с заснеженными вершинами. Легко угадывались горные реки, пока ещё замершие в ледники – ближе к августу растают и понесут воды в Байкал. Маленькое зимовье под горой у воды и какие-то люди, суетящиеся и рассматривающие нас в бинокль (мы тоже в бинокль рассматривали их). Два способа добраться до зимовья с того места, где мы находились: Первый – обходить болото, а это означало возвращаться и искать тропу – давать крюк километров в пять; Второй – идти прямо (метров сто) по воде, яки посуху. Второй вариант нам казался более приемлемым – что нам стоит на глазах изумленных зрителей пройтись по морю с полкилометра. И мы пошли. Весь фокус заключался в том, что между двух узких полосок берега (чёрт знает, как их называть – на карте их видно) под водой есть узкий перешеек. Метра два шириной, он представляет собой довольно хлипкое наносное сооружение из гравия. Стоит промахнуться и глубина поглотит любого. Перешеек этот всегда видоизменяется в зависимости от силы волн, их направления по ветру и высоты уровня воды. Сейчас уровень воды был небольшим (может по колено – не больше), вода прозрачная и хорошо видно край перешейка (лишь бы не покатился гравий) и ветра нет (погода, как по заказу). А то, что немного устали и болеем, так это (экстремаль) лучшее лекарство в путешествии. На том и порешили. Идём прямо (зря что ли нам об этом обо всём рассказывал Иннокентий Гаврилович, дай, Бог, ему здоровья).

К зимовью добрались под аплодисменты. Трое охотников, слегка поддатых, встречали нас, как героев. Пригласили к столу отведать икры и жаренного на рожне тайменя, выпить водочки и закусить свежим огурчиком. Выпить мы отказались, а вот поесть стоит. И мы поели. Даже я, совсем немного, чисто икорки, рыбки там, ну типа чуть-чуть. Больше присматривались к хозяевам стола.

Аркадий, самый шебутной, деловой и весёлый из всей компании, чувствовалось, что организатор именно он.

Владимир, как нам показалось человек на подхвате, но знающий охоту, эти места и свое место.

Александр, с уверенностью начальника, с СКС – единственно серьезной пушкой во всей компании и острым взглядом милиционера.