Игорь Акимушкин: Причуды природы

Чтобы по дороге не растерять добычу, калан плотно-плотно прижимает к себе лапу и плывет скорее на поверхность океана, где и принимается за трапезу. Причем калан вовсе не спешит к берегу, чтобы закусить, — он привык обедать в море. Ложится на спину и устраивает себе на груди "обеденный стол" — камень, затем достает из-под мышки по одному морских ежей и ракушки, разбивает об камень и ест не спеша. Волны мерно покачивают его, солнышко пригревает — хорошо!

Орудийная деятельность, по мнению некоторых учёных, — особая форма обучения. Инсайт — внезапное появление приспособительного поведения без предварительных проб и ошибок, правильное решение задачи, возникшей перед животным в эксперименте или в дикой природе.

Возможно, что работа камешком у аммофил и не инсайт, поскольку все представители этого вида ос одинаково им владеют. Однако открытие африканских стервятников — разбивание камнем страусиных яиц — очевидный инсайт. Оно, это умение, не представляет достояния всего вида. Одного стервятника однажды озарило: отчаявшись разбить клювом скорлупу яйца самой большой в мире птицы, он принес камень и бросил его на яйцо. Яйцо треснуло и раскрыло перед ним свое содержимое. Этот сообразительный стервятник и в дальнейшем продолжал так действовать. Другие птицы, которые это видели, очевидно, заимствовали метод, изобретенный их сородичем. До стервятников более отдаленных областей, азиатских например, это открытие ещё не дошло.

Развитие умения владеть камнем у каланов, очевидно, шло по тому же пути.

Инсайт представляет и описанное ниже поразительное поведение наших кровных родственников в животном царстве.

В американском институте по изучению человекообразных обезьян однажды засняли на пленку такой эпизод. Новорожденный детёныш шимпанзе не дышал. Тогда мать положила его на землю, раскрыла ему губы и вытянула пальцами язык. Потом прижалась ртом к его рту и стала вдыхать в него воздух. Дышала долго, и детёныш ожил!

Несколько лет назад самец-орангутан таким же способом спас жизнь своему новорожденному сынишке.

"Голоса их неслаженно звучали, то была не громоподобная обычная для этих мест ночная симфония, а странный какой-то рев, временами грызня и мяукающее рычание, словно бранилась неполадившая между собой компания возвращавшихся с пирушки пьяниц", — пишет известный прежде в Африке охотник Джон Питмен. И пишет он о львах, "охмелевших после распитой" ими бутылки с… валерьянкой.

Питмен заключил пари с товарищем по охоте: он утверждал, что напоит львов валерьянкой. Слабо закупоренную бутылку с этой пленительной для кошек жидкостью положили вечером под развесистым баобабом. Ночью пришли львы, открыли бутылку и "нализались". И тут началось такое безобразие, какого от солидных зверей никто бы не ожидал.

Львы и рычали странными для них голосами, и скакали, словно резвые котята. Они грызлись, они катались по земле, вновь и вновь припадая к пустой уже бутылке. Они прыгали на баобаб, пытаясь забраться на него, и напугали тем немало притихших на ветвях дерева двух спорщиков, успевших уже пожалеть о своей рискованной затее.

Рассказ этот очень уж похож на охотничьи басни. Отнесемся к нему недоверчиво. Нигде больше не слышал и не читал я подобных повестей о львах и валерьянке. Однако пушистый милый зверек, который живет в нашем доме, обычная кошка, весьма даже "пьянеет" от неё. Что уж она выделывает, докопавшись в лекарствах до валерьяны, что с ней происходит, когда, катая по полу пузырек, прольет из него валерьянку и вылижет её пристрастно, это все вы знаете.

А отчего такая пристрастность проистекает — неизвестно. Вроде лекарство как лекарство, и никого оно так не "пьянит".

Дайте медведю луковицу, — лукаво советует чешский зоолог Зденек Веселовский, — и вы увидите много забавного.

Что ж, дадим. Дали. Смотрим.

Медведь понюхал её, и глазки его заблестели от предвкушения. Принялся лизать луковицу. Между лап зажал и натирает старательно морду. Всю луковицу об неё измусолил.

Вот луковицу бросил и пошел валяться по ней! Сел, огляделся. И опять за луковицу принялся, снова натирает луком морду. Слезы из глаз текут, чихает косолапый, но с луковицей расстаться не желает!

На юге нашей страны живет большой и рогатый жук-олень. Воистину, прямо-таки оленьи рога у него!

Пристрастная склонность у этого жука к дубовому соку. Там, где обильно он истекает из-под коры древесных суков, собираются жуки-рогоносцы на "водопой". Порой не один десяток их сюда прилетает. Сок пьют и дерутся. Как олени, "бодаются". Кто кого, поддев рогами, быстрее сбросит с сука. И челюстями кусают друг друга, а челюсти у них очень мощные.