Игорь Акимушкин - Причуды природы

Недавно некоторые южноамериканские учёные выступили с популяризацией древесного молока. Они считают, что сок сорвейры может значительно пополнить скудный рацион жителей американских тропиков.

В лесах Венесуэлы растёт другое молочное дерево — галактодендрон, чей сок отличается лучшим вкусом, чем у сорвейры. Без всякой обработки можно употреблять его в пищу.

В Южной Америке есть ещё одно дерево — брозимум или "пало де вака" (коровье дерево); его молоко с удовольствием отведал ещё Александр Гумбольдт. Это молоко — клейкое, густое, с приятным бальзамическим ароматом — течет из дерева, если надрезать ствол. Местные жители пьют его с большим аппетитом, предварительно размочив в нем хлеб. На воздухе молоко "пало де вака", как и остывающее коровье молоко, покрывается пенкой. Она волокнистая, желтоватая, напоминает тонкий ломоть сыра. Течет молоко обильно, и одно дерево за два-три часа может дать несколько литров этой питательной жидкости.

Впрочем, некоторые исследователи считают, что молоко брозимума подходит больше не для питья, а для жевательной резинки; в малых дозах оно безвредно, но в больших его пить не следует: в нем много воска (37 процентов), а он не переваривается в наших желудках.

Молоко сорвейры и галактодендрона по своему происхождению подобно млечному соку других растений, например одуванчика, молочая и чистотела. Застывший млечный сок мака, известный под названием опиума, давно применяется в медицине. Сок каучуконосов идет на изготовление резины. Из других деревьев-млечников добывают сырье для красителей. А сок сорвейры и галактодендрона, как видим, годится даже и в пищу.

Каково назначение этого "молочного продукта" в жизни растений? Очень разнообразное.

Млечные сосуды пронизывают все ткани растения. Наполнены они молочного цвета эмульсией. Коровье молоко тоже эмульсия, то есть жидкость, содержащая капельки другой жидкости. В млечном соке растений обнаружены жиры, белки, сахар и крахмал. Органические вещества, образующиеся в листьях, накапливаются в млечных сосудах. Когда на дереве созревают семена, млечный сок отдает на их развитие свои запасы, становится тогда жидким водянистым, как молоко истощённой коровы.

Млечный сок содержит также и разные смолы, каучук и другие быстро свертывающиеся на воздухе вещества. Вытекая из поранения, сок застывает и плотным сгустком, как тампоном, закрывает рану. В состав млечного сока у многих растений входят ядовитые или горькие вещества. Поэтому травоядные животные избегают трогать растения с сильно развитыми млечниками.

Ошеломлённый, зачарованный стоял Жозеф Арнольд перед чудом, открывшимся его глазам. Только в сказке, в мире грез можно было такое увидеть. Перед ним, прямо на земле, раскинул пять алых мясистых лепестков огромный цветок — метр в поперечнике!

Не было у цветка ни листьев, ни стебля, ни корней. Невыносимый запах падали распространял он вокруг себя.

За открытие этого чуда Арнольд заплатил жизнью. Он слишком долго бродил по сырым лесам Суматры. Заболел мучительной лихорадкой и умер через две недели после описания исполинского цветка, который в честь его, первого исследователя, назвали раффлезией Арнольди.

Теперь открыто уже 12 видов раффлезий, все они меньше, чем раффлезия Арнольди. Все растут только в лесах Индонезии и Филиппин. Все паразиты: поселяются на корнях и стеблях растений из семейства виноградовых и сосут их соки. Опыляют их мухи, слетающиеся на смердящий запах раффлезий. Семена же распространяют в основном крупные копытные животные. Ничего не ведая, наступают они на алые цветы, семена прилипают к их ногам и разносятся далеко по округе. Прежде, когда носорогов и слонов в лесах Явы и Суматры было много, и раффлезии встречались часто. Ныне же редко их можно увидеть.

"Я задумчиво глядел на расстилавшуюся вокруг меня зеркальную гладь реки, как вдруг какой-то необыкновенный предмет далеко, у южного берега реки, приковал к себе мое внимание. Я не мог даже приблизительно составить себе понятие, что бы это могло быть, и лишь сильнее приналег на вёсла моего челнока, охваченный крайним удивлением. Скоро передо мной предстало одно из чудес растительного царства, и я забыл все горести и тревоги."

Он увидел громадные цветы, снежно-белые, нежно-розовые и огненно-пурпуровые одновременно; царственно возвышались они над водой, сказочно переливаясь всеми своими волшебными оттенками. Огромные — двухметровые — листья устилали поверхность заводи.