Дорин Тови - Появление Сесса

— Сядьте же! — крикнула она мне.

Но куда там! Варвар несся вниз по склону с обычной дробностью. Я, вся мокрая от пота, цеплялась за его шею. Вот под его копытами снова возникла тропа. Ну, хотя бы валуны мы миновали благополучно.

— Края, края берегитесь! — надрывалась миссис Хатчингс.

О Господи! Еще одна ловушка. Мы пересекли тропу и теперь мчались по внутреннему изгибу подковы прямо по краю обрыва.

А я ничего сделать не могла. К тому времени прыжки Варвара освободили мои ноги от стремян, и мне оставалось только льнуть к его шее и не разжимать рук. Впрочем, ничего такого не случилось, а когда поворот остался позади, так я даже вдела ноги в стремена и умудрилась сесть прямо в седле. Вверх по склону мы взлетели, словно нас настигали апачи… но наверху остановились столь же внезапно, как ринулись в скачку, и мирно подождали остальных.

— Что же, этот урок преподан, — сказала миссис Хатчингс, поравнявшись со мной. — И все потому лишь, что вы не хотите твердо сидеть в седле.

Но она этого не повторила, когда довольно скоро у нее тоже начались неприятности с Варваром.

То ли таким было его естественное поведение, давшее о себе знать, когда он пришел в форму; то ли, ободренный победами над всеми нами, он решил сполна доказать свое превосходство; то ли миссис Хатчингс, наблюдая, что он проделывает с нами, на время утратила присутствие духа… Но факт остается фактом: наступило время, когда справиться с ним не удавалось и ей, и когда сзади доносился крик: «Дорогу! Быстрее!» — он вырывался у нее не реже, чем у всех нас.

Возникла любопытная ситуация. Она, как и утверждала, его не боялась, зная, что в седле усидит. Но, отправляясь на прогулку с детьми и с начинающими, ехать на нем она не могла — это служило плохим примером, если не сказать большего. В то же время ей необходимо было справляться с ним, когда он соперничал с другими лошадьми, — в остальное время он оставался послушным… Так когда же она вела с ним борьбу? Когда ездила со мной и Тийной.

Обычно наша группа теперь состояла из четверых: Тийна, я, молоденькая женщина Пенни и ее муж Кит. Кит, отличный наездник, всегда брал Кречета. Пенни, более нервная, предпочитала Келли. С нами, говорила миссис Хатчингс, ей не надо соблюдать осторожность. Нас достаточно, чтобы перегородить дорогу, если она захочет остаться сзади. И мы достаточно умелы, чтобы не погнаться за ней, если она поедет впереди.

— Да, да, это вам вполне по силам, — сказала она, заметив, как я возвела глаза к небу. — Вы удержите Мио, если постараетесь.

И вот начались прогулки, во время которых не миссис Хатчингс опекала и подбодряла нас, а, наоборот, мы всячески ее оберегали.

— Подождите здесь, — говорила она, когда мы подъезжали к месту, где лошади обычно переходили на рысь. — Я попробую пустить его шагом.

И мы останавливались заведенным порядком. Мио и Кречет впереди, как самые резвые, чтобы, когда мы тронемся, они не столкнулись с остальными; за нами Орешек — если он начал бы со своего пируэта, мы смогли бы его заблокировать. (Тийна теперь ничего против не имела, но нам надо было думать о миссис Хатчингс.) И сзади всех — Келли: не только из-за медлительности, но и из-за манеры лягать обгоняющих лошадей.

И миссис Хатчингс выезжала вперед в гордом одиночестве, будто рыцарь на ристалище. Шаг… второй… Варвар начинал гарцевать.

— Замечательно! Он у вас шелковый! — ободряюще кричали мы сзади.

И тут она чуть ослабляла поводья, чтобы пустить его вперед… вулкан внезапно извергался, и Варвар уносился вдаль.

Но я тренировалась для прерий. В те животрепещущие мгновения, когда Варвар устремлялся вперед, Кречет, Мио и Орешек рвались за ним, а мы, чтобы дать миссис Хатчингс необходимую фору, упрямо мешали им.

Свой протест Кречет выражал, начиная выделывать курбеты и бить задом. И нигде, кроме родео, мне не доводилось видеть лошади, которая взметывалась бы так высоко. Кит, нахлобучив шляпу на глаза, подпрыгивал в седле. Я на Мио гарцевала боком, крупом вперед и кругами. Орешек под Тийной пританцовывал позади нас. Как-то, пытаясь избавиться от мундштука, Мио попятился и наскочил на Кречета, выделывавшего очередной курбет. Мио полетел вперед, будто камень из рогатки, тоже отчаянно вскидывая задом.

— Ради Бога, поезжайте же! — взвизгнула Тийна позади нас— Вы тут устроили цирк, и я Орешка не удержу!

И не ошиблась. Секунду спустя она промчалась мимо нас как молния и скрылась в облаке пыли, заклубившейся над тропой. Кречет прекратил курбеты и кинулся за Орешком. Келли, на мгновение забыв ирландскую мрачность, проскакала сзади. До этого момента мне удавалось удерживать Мио — только потому, что я повернула его на сто восемьдесят градусов от того направления, которое его манило, — но теперь, мотнув головой, он вздыбился… повернулся, исполнил свой прыжок, и мы понеслись за остальными. «Как Рой Роджерс», — помнится, подумала я, когда мы завертелись в воздухе… Ах, если бы это все запечатлеть на кинопленке!