Как обычно, эту ночь Шебалу спала наверху с нами, а Сесса мы оставили внизу у камина. Я вычистила корзину, положила в нее одеяльце и грелку и еще постелила одеяльце на коврике у камина. Дверцу корзины я оставила открытой, чтобы у него был выбор, спать ли внутри, если так он будет чувствовать себя безопаснее, или на втором одеяльце поближе к огню. Корзина будет служить ему укромным приютом, пока они с Шебалу не поладят между собой. Я решила, что, подобно своему отцу, он почувствует себя увереннее, если обзаведется собственным домиком.
Мы дали ему поужинать, поставили мисочку с водой, ящик с землей и, забрав из кухни Шебалу, изливавшую свое негодование во весь голос с крышки плиты, с надеждой отправились спать. Правда, он зашипел, когда мы проходили с Шебалу мимо корзины, но мы утешились мыслью, что так бывало всегда. Вначале обязательно возникали трения. Но Шебалу молода, а к тому же кошечка, и очень скоро начнет его опекать. Конечно, Сили он не заменит, но все равно так хорошо, что в доме их снова двое.
И когда мы утром обнаружили, что в его ящике было сухо, как в Сахаре, а вот одеяльце у камина мокро насквозь, я не приняла этого близко к сердцу. Когда Саджи, наша первая сиамочка, принесла котят, они начали с того же — промачивали старый халат, которым я обернула для тепла их корзину, но затем Саджи научила их пользоваться ящиком. Сесс, решили мы с Чарльзом, просто подчинился первобытному инстинкту. Разлука с Мамочкой, угрозы Шебалу, внезапное одиночество в незнакомом месте… Ну, он и выбрал одеяльце, ведь оно было совсем рядом… А может быть, даже убедил себя, что метит свой участок. Ну а теперь при свете дня все будет в порядке — он увидит, что может спокойно воспользоваться ящиком.
С этой целью (поскольку Шебалу зловеще рыскала по гостиной, скашивая на него глаза из-за кресел) я дала ему позавтракать у нас в спальне, показала ему в углу ящик, полный торфа, и уложила его вместе с грелкой в гнездышко из свитеров на кровати. Убежище, проверенное временем, — все наши кошки его просто обожали. Он блаженно свернулся там, и я ушла — такой умилительный белый клубочек! Позднее я забрала его вниз, чтобы он побыл с Чарльзом, а Шебалу отправила наверх. Пусть себе на досуге обнюхает место, где он спал, — так она скорее свыкнется с его запахом… Но почему она глядит на свитера с таким ужасом и скребет по ним лапой? А потому, сделала я открытие, когда пощупала их, что он и их основательно полил.
До конца дня мы сажали и сажали его в ящики, в какой-то момент их набралось шесть — наполненных просто торфом, мхом, землей, опилками, клочками бумаги и (на счастье) снова землей. Они выстроились стройным рядом поперек кухни перед холодильником. Я по очереди сажала его в каждый из них. Опилки вызвали некоторые колебания, словно пробуждая смутное воспоминание, но почти сразу он небрежно продолжил свой путь вдоль ряда. Кончилось тем, что я позвонила миссис Фэрбер, крайне ее расстроив. Такой мерзавчик, сказала она. Он прекрасно знает, для чего служат ящики. И вместе с остальными был приучен ими пользоваться. Сколько раз она видела, как он там восседал. Совершенно в его духе. Это он нарочно. Мы хотим его вернуть?
Ни в коем случае, ответила я. Но чем она наполняет свои ящики? Опилками, ответила она. А если их под рукой нет, то резаной газетной бумагой. То-то он замешкался на опилках, подумала я. Или дело в сырости? Чарльз, как всегда самоотверженный, пошел во двор и напилил поленьев, чтобы пополнить запас опилок. Звук пилы, доносящийся снаружи в темный воскресный вечер… Да, мы вернулись к нормальному существованию!
Я предложила опилки Сессу. Он недоуменно осведомился, а для чего они? И мы снова произвели дегустацию ящиков. На этот раз, к нашему восторгу, он сделал маленькую лужицу в ящике с торфом, и мы отправились спать, поздравляя себя с победой. Ему было постелено чистое одеяльце — на эту ночь на кресле, и с грелкой, которая ему, бесспорно, очень нравилась, и с подушкой от сквозняков. А перед креслом — так, что он не мог его не увидеть, — мы поставили ящик с торфом. Когда мы утром спустились в гостиную, он опять напрудил на одеяльце.
Теперь, вспоминая, мы приходим к выводу, что поступал он так только от избытка ума. С его точки зрения, о чем свидетельствовала его серьезная мордочка, он был чистоплотнейшим котенком, какого поискать! Его привезли в неизвестный дом, где сразу же огромная кошка напугала его и заставила воспользоваться одеяльцем вместо ящика. Следовательно, если в этом доме ящики с землей заменены шерстяными вещами — одеяльцами, свитерами и прочим таким, то какое у него право нарушать здешние порядки? Одеяльца так одеяльца. Свитера так свитера.
Читать дальше