Анастасия Перфильева - Пять моих собак

Среди ночи я проснулась. Татьяна сидела, обхватив колени руками, и глаза у неё были как плошки.

– Ты что?

– Опять… ползает.

Мы притихли. И снова в тахте легонько звякнула пружина, что-то зашуршало. Ничего себе удовольствие! Не хватает ещё, чтобы окаянная крыса, каким-то образом проникшая в тахту, выгрызла обивку и цапнула кого-нибудь из нас зубами!..

Я встала, взяла туфлю, громко шлёпая ею по тахте, прорычала:

– Кыш, прочь!..

Мушка гибко, бесшумно выпрыгнула из ящика, подбежала и сердито обнюхала низ тахты. Это массивное сооружение стояло не на ножках, а на деревянном, плотно прилегавшем к полу каркасе. Значит, крыса прогрызла доску, чтобы залезть внутрь.

Подождав, мы с Татьяной легли опять, а Муха вернулась на место, в ящик. Всё было спокойно. Предстоящий экзамен отогнал мысли о крысах, мы заснули.

А среди ночи началось.

Танюшка взлетела с тахты, как с трамплина. Я тоже вскочила. Муха выпрыгнула из ящика и вся ощерилась…

Пружины в тахте отчаянно звенели. Да там, наверно, была не одна, целый десяток крыс! Я сгребла простыни, одеяла, свалила на стол. Заспанный, босой Андрейка вылез из-за ширмы…

Кто-то невидимый толкался в обивку тахты, она вздымалась буграми. В пружинах шла битва: с шуршанием сыпалась труха и слышался злобный писк.

Муха от азарта вся извелась: она не скулила – она воинственно свистала, с ожесточением бросаясь то на один, то на другой угол тахты, пытаясь прокусить обивку…

Наконец, набравшись храбрости, мы решили действовать.

– Андрей, неси из передней половую щётку, это будет рычаг, – скомандовала я. – Татьяна, давай для второго рычага кочергу, вон там, в углу возле печки…

Общими усилиями мы подпихнули под тахту щётку с кочергой. Муха стояла наизготове, трясясь от напряжения. Даже проснувшийся Мазепка выставил мордочку из ящика.

– Раз-два, взяли!

Тахта скрипнула и поднялась. Захлебнувшись лаем, Муха ринулась, стараясь пролезть под каркас. Она бешено царапала пол лапами. Я кричала:

Огромная крыса выскочила из-под тахты, метнулась у Татьяниных ног и шмыгнула обратно.

– Поднимайте выше!

В двери показалась испуганная Хая Львовна, за ней Фрида… А крыса, огромная, ЕДИНСТВЕННАЯ, наделавшая столько переполоху крыса, метнулась у Татьяниных ног, выскочила из-под тахты и шмыгнула обратно. Муха только зубами лязгнула!

Бам! Бах!..

Наши самодельные рычаги полетели в стороны. Щётка сломалась, кочерга загремела. Тахта грохнула на место, с потолка посыпалась штукатурка. Но из-под каркаса – ура! – торчал трофей: прищемлённый крысиный хвост.

– Ф-фу! – выдохнула я, утирая со лба пот.

– Виданное ли дело! Мы с Фридочкой думали, воздушная тревога, нет? – прошамкала сзади Хая Львовна. – Фридочка только с дежурства пришла…

– Да нет, мы крысу ловили…

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! Ужасно боюсь крыс! – Зажмурившись, прикрыв лицо ладошками, маленький милиционер в расстёгнутой гимнастёрке убежал к себе в комнату.

Татьяна ничего не сказала, она ещё не оправилась от потрясения. Андрейка молча показал пальцем на Муху.

Та стояла прямая как струнка. Глаза у неё сверкали. Она не сводила их с крысиного хвоста: хвост иногда слабо вздрагивал, шевелился, иногда замирал, становясь похожим на безвредный, но препротивный обрывок верёвки.

– Товарищи, ничего не попишешь, необходимо ещё хоть немного поспать! Вспомним об экзамене и об Андрейкиной школе, – деловито сказала я. – Татьяна, давай стелить постель. Андрей, ложись к себе. Хая Львовна, вы уж простите, что мы вас разбудили!

– Я что, не понимаю? Каждому нашему врагу сто бы таких крыс!.. – прошамкала Хая Львовна, закрывая за собой дверь.

Андрейка полез в кровать: Муха неохотно, с окриком, – в ящик к Мазепке; я и Таня – всё на ту же тахту.

Проспали мы ещё несколько часов. В тахте никто больше не ворочался и не пищал. А утром, с отвращением поглядывая на торчавший хвост, наскоро поели и разошлись по делам.

Экзамен мы с Татьяной в то утро сдали благополучно.

По дороге из института Танюшка вдруг вспомнила:

– Да, но как же теперь с хвостом?

– С каким ещё хвостом? – удивилась я; студенты часто называют хвостами проваленные экзамены.

– С тем… крысиным.

– А-а! – Я и думать о нём позабыла.

Но хвоста больше не существовало. Поджидая нас, Муха в ярости понемногу сгрызла его.

Мы позвали на помощь соседа. Подняли снова тахту, и Муха задушила проклятую бесхвостую крысу.