Игорь Акимушкин: И у крокодила есть друзья

В аквариумах пытались было лишить фиерасфера его убежища: забирали из бассейна всех голотурий. Обычно он быстро погибал: попадался в зубы хищным рыбам. У него ведь даже защитной окраски нет. Поскольку рыбка эта большую часть жизни проводит внутри голотурии, ее кожа, как у пещерных животных, утратила всякий пигмент.

Когда поблизости нет голотурий, фиерасфер находит приют в теле некоторых морских звезд или в раковинах моллюсков.

На рифах Багамских островов ученые открыли другую рыбешку, которая живет в мантийной полости улитки стромбуса. Тоже лишь по ночам покидает она свое странное убежище, чтобы подкрепиться рачками [1] Научное название этой рыбки Apogonichthys strombi. .

На заре зоологии Плутарх писал, что в Средиземном море живет краб пиннотерес. Он всегда сидит будто бы у входа в раковину пинны подобно привратнику [2] Пинна — самая крупная из двустворчатых моллюсков европейских морей. В длину бывает до 80 сантиметров. . Как только краб заметит, что какая-нибудь рыбешка близко подплыла к ракушке, тотчас вползает в раковину и щиплет пинну. Створки смыкаются — рыба поймана! Животные сообща поедают добычу.

Однако современная наука дает несколько иное объяснение сотрудничеству пинны и пиннотереса.

Краб пиннотерес действительно забирается в дом к ракушке пинне. Однако использует его не в качестве капкана, а надежного убежища, вроде блиндажа: прячется от врагов между прочными створками раковины. Пиннотерес, как показали исследования его кишечника, питается только растительной пищей, и капканы, следовательно, ему не нужны.

Есть целое семейство крабов, многие представители которого большую часть жизни проводят в раковинах различных моллюсков: не в пустых как раки-отшельники, а заполненных живыми ракушками. Мирно уживаются с хозяевами под одной крышей.

У ракушковых крабов мягкий панцирь (как «хвост» у раков-отшельников), поэтому лишенные доспехов морские рыцари прячутся, словно в замках, за известковыми стенами домиков устриц, мидий, сердцевидок, пинн и других двустворчатых моллюсков.

Подрастая, краб обычно меняет квартиру, перебирается на жительство к более крупной ракушке. Но некоторые крабы так привыкают к старому жилью, что едва помещаются в нем, но не покидают тесную раковину.

Какая польза моллюску от краба? Возможно, и никакой. Но выжить его ракушка не может: никакие ее средства не помогают.

Селиться в чужих домах, видно, в обычае у ракообразных. Кроме ракушковых крабов, в моллюсках, сальпах, пиросомах поселяются и другие морские членистоногие. А некоторые рачки прячутся даже между жабрами больших крабов пагурусов. Многие раки живут также и в губках. Из одной губки (правда, очень большой) извлекли как-то восемнадцать тысяч креветок, мирно поделивших между собой бесчисленные акведуки и каналы, пронизывающие во всех направлениях ее пористое тело.

Некоторые рачки поселяются в губках в ранней молодости, а потом подрастают и уже не могут выбраться обратно: отверстия, через которые они проникли в губку, теперь слишком малы для раков. Впрочем, о потерянной свободе они, похоже, мало грустят.

Несъедобные ткани губки защищают узников от опасности, а еды в темнице достаточно. Губка постоянно прокачивает через себя воду, вместе с водой затягивает мельчайших животных, раки ловят их и едят.

А какая губке польза от квартирантов?

Ползая в ней, рачки очищают ее ткани от ила и других осадков, перемешивают воду, и она быстрее течет через губкины поры, больше приносит, следовательно, пищи и кислорода.

Когда речь заходит о симбиозе, обычно сразу вспоминают о классическом его образце — дружбе рака-отшельника и актинии. Еще отец зоологии — великий Аристотель две с лишним тысячи лет назад обратил внимание на странных раков.

Партнеры раков-отшельников — актинии, или морские анемоны, живут в море всюду: от полярных широт до тропиков, от прибрежных скал до бездонных глубин. В море, где лимит света ограничивает растительную жизнь небольшой поверхностной зоной, многие животные похожи на растения.

Древовидные колонии кораллов образуют здесь непроходимые леса. Гидроидные полипы и мшанки изображают траву и кустарники, губки — моховые кочки, а актинии — цветы в сумрачных садах Нептуна. Они напоминают их и формой своей и яркостью красок.

Но мирный вид актиний обманчив: «цветы» эти хищны и ядовиты. Похожие на лепестки щупальца морских анемонов усажены стрекающими, как крапива, клетками [3] Они представляют собой пузырек, наполненный ядом. Внутри пузырька свернута нить с похожими на гарпуны зубцами. Малейшее прикосновение к пузырьку, и нить с силой вылетает из него и ранит жертву. , а изо рта, из многочисленных пор своего тела выбрасывают актинии длинные нити (аконции) с отравленными «стрелами» на конце. Яд их близок к кураре, одна капля которого, как известно, может свалить ягуара. Все обитатели океана стараются держаться подальше от актиний, и этот их страх перед ядовитыми «цветами» с большой выгодой для себя используют раки-отшельники.