Игорь Акимушкин - И у крокодила есть друзья

А тропические светлячки «поют» своим дамам огненные гимны только хором, всей стаей в унисон вспыхивая и затухая. Как тетерева на болоте, жуки собираются на токовища на каком-нибудь одном всегда постоянном дереве.

И здесь все разом зажигают и все разом гасят свои огоньки. Мигают, скажем, 100–120 раз в минуту. Жуки на соседнем дереве тоже вспыхивают согласованно, но не «в ногу» с первым деревом. А третье и четвертое деревья «полыхают» на свой лад.

Зрелище это, говорят, потрясающее. Лесная иллюминация затмевает своим блеском ночные рекламы больших городов.

Час за часом, ночь за ночью, неделями и даже месяцами мигают на дереве жуки все в том же ритме, как и много дней назад. Ни штиль, ни сильный ветер, ни ясное, ни облачное небо, ни даже дождь, моросящий над лесом, не могут изменить ни интенсивность, ни частоту вспышек. Только слишком яркое сияние полной луны как будто бы смущает жуков, и они совсем перестают светиться.

Можно также нарушить синхронность их вспышек, если осветить дерево яркой лампой. Но когда лампа погаснет, жуки опять, словно по команде, начинают мигать «в ногу». Сначала те, что в центре дерева, приспосабливаются к одному ритму. (Предполагают даже, что в огненном оркестре есть дирижер.) Потом соседние жуки подключают к ним свои нервные «реле», и постепенно волны мигающих в унисон вспышек распространяются по ветвям дерева во все стороны.

Можно себе представить, как горда жучиха, тихонько подмигивающая где-нибудь в кустах, в честь которой устроен весь этот фейерверк!

Когда лошадь хочет, чтобы ее почесали, она легонько покусывает другую лошадь за загривок или плечо, как раз там, где у нее самой чешется. Та оборачивается и тоже начинает покусывать холку подруги, попросившей об услуге.

Это наиболее простая форма языка прикосновений (с другой его разновидностью мы познакомились, когда речь шла о «твисте» колюшки).

Обыкновенный тритон, ухаживая за тритонихой, «поглаживает» ее струями воды. Распустив веером свой радужный гребень, он торжественно приближается к ней. Затем вдруг делает неожиданный прыжок и останавливается перед самой ее головой, посылая ей навстречу «нежные» струи воды, которые гонят вперед удары его широкого хвоста.

Так же токуют и саламандры, когда весной после долгого отсутствия снова возвращаются в реки.

Более сложная тактильная [51] От латинского tactus, что значит «прикосновение». сигнализация у пауков и муравьев.

Самцы пауков, когда идут на свидание с самками, всякий раз подвергаются лютой опасности. Их подруги близоруки и очень прожорливы. Не разобрав толком, кто к ней пожаловал, паучиха, которая больше и сильнее паука, может броситься на него и загрызть. А пока разберется, какую оплошность допустила, будет уже поздно: кавалер отдаст концы. Некоторые паучихи даже специально приноровились пожирать своих супругов. Оттого и прозвали одного американского паука черной вдовой: в пору размножения все самцы этого вида обычно исчезают в ненасытных желудках своих красавиц.

Так вот, чтобы заранее предупредить паучиху о своем визите, паук, взявшись за нить паутины, на которой сидит свирепая самка, трясет ее. У каждой разновидности пауков свой шифр сотрясения, своя «морзянка».

Если паучиха расположена принять гостя, она в «условленном» ритме трясет в ответ паутину: «Иди, не бойся: не съем». Тогда паук вступает в опасную зону. А подойдя поближе к самке, иногда поглаживает ее еще и передними лапами: «Это я, дескать, твой законный супруг, а не муха».

Пауки, которые не плетут больших ловчих паутин, предупреждают самку, семафоря особым образом руками, или танцуют перед ней — я уже об этом рассказывал. А тарантул, приближаясь к тарантулихе, стучит ногами по земле. Ответный топот означает, как и сотрясение паутины: «Не бойся, есть не буду».

У муравьев менее кровожадные нравы и «разговор» у них более интеллигентный.

Простейшую информацию они передают друг другу тоже с помощью разного сорта тактильных сигналов. Толкают головой, покусывают челюстями и, конечно, ощупывают и постукивают усиками, или антеннами.

Антенны не зря так названы: они воспринимают из внешнего мира и сообщают мозгу муравья основные сведения об окружающем пространстве. На их кончиках расположены многочисленные рецепторы (приемники) самых важных для муравья органов чувств — обоняния и осязания. У лесного муравья на каждой антенне можно насчитать, если набраться терпения, 211 обонятельных бугорков и 1720 осязательных щетинок. А у слепых от рождения разновидностей муравьев их еще больше.