Чарлз Робертс: Последняя охота Серой Рыси

Он отчетливо представил себе мрачную подводную глубину… Он ясно увидел пропитанные водой коричнево-зеленые, скользкие, беспощадные переплетенные ветки, которые раздвинулись, чтобы пропустить его ногу, и затем, словно клещи капкана, сомкнулись у самой его лодыжки. Он чувствовал их… Они не причиняли ему боли, но крепко держали его ногу. Обдумав хорошенько свое положение, он несколько успокоился, так как пришел к заключению, что ловушка состоит из очень гибких веток, а затонувшее дерево не отличается большой величиной и притом не слишком крепко держится на дне. «От него легко будет отделаться, — говорил он себе, — стоит только взяться разумно и хладнокровно за дело».

Набрав по возможности больше воздуха в легкие, он опустился под воду и стал пристально всматриваться в янтарно-коричневую прозрачную глубь. Как ни смотрел Бернс, он не видел дна заливчика, очень глубокого по всей вероятности, зато ясно рассмотрел затонувшее дерево, переплетенные ветки которого держали его ногу. Золотистая полоса света проходила как раз по тому месту, где нога его попала между двух толстых изогнутых веток, похожих на коричневых змей.

Ловушка была, что и говорить, прескверная, и Бернс понял, что попал в крепкие тиски. Он высунул голову из воды, принял устойчивое положение и в течение нескольких минут дышал глубоко и спокойно, чтобы набраться сил для предстоящего ему дела, которое требовало быстроты и натиска. Наполнив свежим воздухом свои легкие, он сразу опустился вниз, в желтоватую глубину, и принялся изо всех сил тянуть покрытые илом ветки, стараясь разъединить их. Они поддались его усилиям, но не настолько, чтобы он мог освободить свою ногу. Еще минута, и он поспешно высунул голову, чтобы набрать свежего воздуха.

После нескольких минут отдыха он снова повторил свою попытку, которая кончилась такой же неудачей, как и первая. Ему удалось раздвинуть ветки лишь настолько, чтобы пробудить в себе надежду на освобождение, но освободиться он не мог. Несколько раз повторял он одну и ту же попытку и всякий раз терпел неудачу в ту самую минуту, когда воображал, что добьется желанного успеха. В конце концов он вынужден был, хотя бы на время, признать себя побежденным, так как до того выбился из сил, что с трудом держал голову над водой. Притянув к себе ветку молодого тополя, он ухватился за нее зубами, чтобы с ее помощью держаться в стоячем положении. Это дало ему возможность успокоить свои нервы и поддерживать равновесие, а вместе с тем свободнее и дольше дышать свежим воздухом, чем раньше.

Повиснув таким образом на ветке и чувствуя себя на волосок от возможности утонуть, думал он о безнадежности своего положения. Каким радостным, теплым и безмятежным казался его привыкшим к лесу глазам окружающий земной мир! Ни единый звук не нарушал тишины. Временами только слышалось или таинственное бульканье медленно текущей реки, или тихое чириканье невидимой птички, или резкий, пронзительный крик хищника-рыболова, парящего в голубом небе. Все казалось Бернсу дружелюбным в этом лесном мире, который с самого детства был ему близким и понятным другом. И вдруг этот мир изменил ему и собирается погубить его с такою же беспощадной жестокостью, с какою могла это сделать опаленная зноем пустыня или ледяные поля с их бушующими снежными вихрями. Вся кровь вскипела в нем от злобы и негодования. Но злоба согрела его и тем принесла ему огромную пользу, так как вода была холодная, весенняя. Красивая маленькая бабочка бледно-голубого цвета, похожая на лепесток барвинка, мелькнула вдруг мимо мрачного поднятого вверх лица Бернса и весело запорхала над освещенной солнцем водой. Увлеченная своей воздушной игрой, она забыла осторожность и случайно спустилась на волосок ниже, чем следовало, над вероломной блестящей поверхностью, которая мигом подхватила ее. Беспомощно барахтаясь, чтобы освободиться, понеслась она дальше по течению. Гибель бабочки показалась Бернсу напоминанием о том, что ждет его впереди.

Не в характере охотника было признавать себя побежденным, пока в мозгу его оставалась хоть малейшая искра сознания, которая могла поддержать силу воли. Он оглянулся кругом, отыскивая глазами, не найдется ли среди веток молодого тополя более крепкого сука, который мог бы служить ему рычагом. Будь у него в руках, говорил он себе, хорошая палка, он мог бы разъединить клещи, державшие в тисках его ногу, и освободить ее. Выбор его остановился на одной из веток, показавшейся ему вполне пригодной для этой цели. Он хотел уже сломать ее, когда до слуха его донесся легкий треск, раздавшийся где-то в кустах по ту сторону реки.

Читать дальше