Array Array - Планета–тайга - Я живу в заонежской тайге. В медвежьем краю

Шпонки из отверстий не выбивались, они оставались, набухали и прочно закрывали доступ воде, казалось бы, в такую дырявую посудинку. Иногда шпонки вылетали при разводе, но их возвращали на место по окончании самого сложного и ответственного процесса в изготовлении лодки.

Развод лодки, точнее, развод бортов происходил над не очень жарким костром. Жаркий костер мог быстро потянуть за собой сырую древесину и разорвать тонкую скорлупу. Осиновые борта расходятся постепенно, разворачиваясь на огне, как разворачиваются у нас под локтем плохо упакованные листы чертежной бумаги.

Лодка готова, осталось вернуть на место недостающие шпонки, установить шпангоуты и сиденье, которое мы называем беседкой.

Наши лодки не назовешь слишком плохими. Своей устойчивостью они напоминают на первых порах индейские каноэ, в борьбе с волнами превосходят последние, но наши лодки все‑таки отстают от своих североамериканских собратьев, и отстают только в одном отношении — наши лодки нельзя долго нести на плече. Правда, они без особого труда далеко затягиваются на берег одной рукой и свободно переносятся двумя рыбаками, и в отличие от индейских каноэ, сделанных из бересты, наши долбленки можно сколько угодно тянуть волоком за лошадью по лесной тропе. Наблюдая такой способ транспортировки, я однажды задумался: а не эта ли лошадь и помешала жителям заонежской тайги воспользоваться для изготовления лодок берестой?

С берестой местные жители умели справляться идеально. Заплечники, черпаки, солонки, ножны и даже футбольные мячи выполнялись из бересты с изумительным изяществом. Широкие полосы бересты применялись и для починки лодок, пробитых при встрече с подводными препятствиями.

Такие встречи обычно происходили в тумане, в темноте или в большую волну и сопровождались неожиданным глухим ударом и предательской струйкой воды под ногами. Не один раз, затыкая пробоину сорванной с головы шапкой, я вспоминал шитые из досок прочные лодки и не раз сожалел, что таких средств передвижения нет на наших озерах. Но шитые прочные суда забывались, когда из озера в озеро приходилось пробираться по узким лесным ручьям. Вместе со шлюпками забывались в ручьях и легкие берестяные каноэ индейцев… Нет, Иван Михайлович, наверное, сумел бы сделать лодку и из бересты, но сколько раз пришлось бы латать берестяную лодку только за одну дорогу по заваленному лесом ручью…

Долбленую лодчонку вместе с веслом один человек делает не более трех дней. Если человек пришел на озеро, где нет ни лодки, ни избушки, ни печки, то следом за лодкой он обязательно примется сбивать печь. Для ухи, для чая и просто для тепла на берегу озера всегда можно обойтись костром, но для промысла нужна печь. В печи и сушат ту самую рыбу, которая затем у людей принимает качество общественно полезного продукта. Сухая рыба называется сушником, и для сушника‑то и нужна хорошая жаркая печь.

Когда при ночлеге человек обходится без крыши, то печь сбивается просто на берегу озера под широким берестяным навесом. Навес спасает глину от дождей и годами хранит в лесу сооружение. В изготовлении печей много больших и малых хитростей. Плохо сделанная печь как следует не высушит рыбу. Такая рыба называется плохим сушником или испорченным продуктом, такой суш ник не разойдется в чугунке, а человеку, изготовившему плохую печь, следует снова пройти забытую или недостаточно усвоенную науку… О печах я расскажу как‑нибудь потом, когда окончится летний рыбный промысел и начнутся длинные октябрьские вечера. Я расскажу вам о печах и душных и легких, об огне, расскажу о дровах и сказках углей, но этот рассказ будет уже потом, когда для него останется время рядом с нежным теплом березовых поленьев…

А сейчас я только что затопил печь в избушке на берегу Долгого озера. Дым из печи выходит прямо в помещение, сейчас еще открыта дверь, дым валит в это серое от дыма отверстие, дым еще не устоялся, не нашел свою правильную дорогу к прорези в стене под потолком, которая в курной избушке и называется трубой.

Курная избушка появилась в лесу не от желания людей жить в копоти. Боров, отвод — все эти необходимые части настоящей печи можно сложить только из кирпича. Кирпич надо делать — это не такой быстрый процесс. Для кирпича нужна определенная глина. А если такой глины нет, а если и до печи рыбак уже потратит не один день на изготовление лодки и избушки? Вот поэтому и появилась в лесу обычная курная печь. Такую печь или просто сбивают — лепят — из любой подвернувшейся под руку глины, или складывают из угловатых камней. Настоящую и курную печи сближает только одна общая деталь — очаг. И тут и там в этот очаг укладываются дрова, и тут и там разводится огонь, но дым из курной печи уходит не вверх по системе ходов, а просто тянется по потолку к прорези в стене. Такой ровный дым по потолку называется устоявшимся, он не задевает человека и не оставляет на тебе копоти. Устаивается дым всего три — пять минут. За это время с непривычки можно и покашлять, но зато потом, присев на нары, можно долго любоваться этим же самым дымом…