Н. Магуто - Жизнь собачья

Я смотрел на нее и не верил, неужели она, неужели рядом. Хотелось прижать ее к себе – и целовать, целовать, целовать – Прошло? Поинтересовалась она.

– Что? Не понял я.

– Как что? – Шишка – Дези, я самый счастливый пес на свете. Какая шишка? – Хочешь, я эту дверь сейчас забодаю?

– Смешной ты, Ричи. Зачем ее бодать? Что она тебе плохого сделала? А нас от холода спасает.

И тут я понял, какой же я глупый. Привык жить в тепле, на всем готовеньком, а она, моя лапочка, голодная, холодная – Чувствую, слезы навернулись, даже носом причмокнул.

– Ты что, плачешь? Потрясенно спросила она.

– Что ты – Нет, конечно, – соврал я. А сам прижался лбом к ее боку и замер. Так бы и стоял всю жизнь.

И вдруг из-за двери послышался какой-то странный писк, слабый, едва слышный и очень беззащитный.

– Ой! Воскликнула она. Подожди, Ричи. Я сейчас. Развернулась и пулей назад, за дверь.

Раз и пропала. Я пошел за ней.

Бог мой! Там на драной подушке и вонючем одеяле копошились какие-то странные мышки.

Темненькие, лохматые, совсем маленькие. Почуяв Дези, они обрадовались и запищали громче.

Бог мой! Что это такое? Что они тут делают? И зачем она к ним легла?

А они тем временем присосались, как пиявки, к ее животу и радостно зачмокали. Дези прикрыла глаза. Казалось, она счастлива. Я никогда ее такой раньше не видел. Рот приоткрыла, язык высунула и лежит вздыхает. Чувствую, что забыла. Обо всем на свете забыла, даже про меня забыла. Словно нет меня тут.

– Вот значит, как – С обидой протянул я. Вот и вся любовь. Нашла себе каких-то мелких, а на меня и смотреть не хочешь – Мы же с тобой четыре месяца не виделись – Глупенький ты, Ричи. Посмотри на них. Видишь, какие хорошенькие? Умные, симпатичные, – на тебе похожи – Как на меня? Не понял я.

– Ты что – не понимаешь?! – С обидой выпалила она.

«Что не понимаешь? – Что она имеет в виду? – Почему на меня похожи? – Голова пошла кругом. Я подошел поближе и принюхался. Пахли они просто очаровательно, чем-то близким и родным. – Дети – Неужели дети? – Мои дети?!»

– Дези, я отец?

– А кто же еще, – отозвалась она. Посмотри, видишь, какие у них лапки рыженькие, и шерсть твоя.

Я честно пытался разглядеть их лапы, но кроме голодных ртов ничего не видел.

– Правда, хорошенькие?

– Правда – С сомнением отозвался я.

Если бы меня ударили кирпичом по голове, мне было бы легче. Что же теперь делать? Раз у меня есть дети, я должен о них заботиться, и о них, и об их матери.

– Как же вы тут живете? Наконец выдавил я из себя.

– Как? – Хорошо, – довольно сообщила Дези. Их пятеро, две девочки, а остальные мальчики.

Драчливые, ты себе не представляешь. Что ни по ним, сразу кусаться. А крику-то сколько – Радостно делилась она.

А я стоял и не знал, рад я или нет случившемуся. Совсем недавно мне так хотелось детей, и вот на тебе, получи. Но сколько сразу вопросов. Чем их кормить? Где им жить? И кто их должен защищать? Вон они, какие маленькие, беспомощные. Любой обидеть может.

– Как же быть? Вырвалось у меня.

– Не переживай, Ричи. У нас все хорошо. Кузьма нас бережет. Он хоть и стар, но силен. Его все уважают, даже люди.

– Кузьма? – Не понял я.

– Ну, пес, с которым ты у ворот разговаривал – Что не видел? Удивилась она. Куда же он подевался?

– Видел, видел, – успокоил я ее. А чем ты их кормишь?

– Молоком. Чем же еще? Она непонимающе посмотрела на меня. Молока у меня много, на всех хватает. Посмотри, какие у них животики круглые. – И она ласково, по-матерински принялась вылизывать эту мелюзгу, одного за другим.

Я стоял, смотрел и не знал, то ли плакать от горя, то ли смеяться от счастья. Отец – Я отец – А это мои дети – Мои сыновья и дочери, и шерсть у них, как у меня, такая же жесткая и гладкая, и носы, похоже, тоже мои, большие и симпатичные. Вот глаз, правда, не видно, темновато.

Хорошо бы, чтобы глаза у них были Дезины, такие же выразительные и глубокие – А ты что ешь? Не успокаивался я.

– Меня дядя Ваня кормит. Он добрый, заботливый, обязательно что-нибудь даст. И другие, бывает, чем-нибудь угощают. Не волнуйся, проживем. Мне не привыкать.

От ее слов сердце защемило вконец.

– Накормила? Спросил я ее.

– Накормила.

– Теперь пойдем ко мне. Поешь чего-нибудь – Нельзя мне Ричи к тебе. Не ждут меня там – Ждут, не ждут! – Воскликнул я. Ты мать моих детей! И должна быть сытой. Пойдем.

– Я кота твоего боюсь. Злой он очень.

– Не бойся, с Данилой я договорюсь. Теперь он меня поймет.

– А на кого я детишек оставлю? – Обидеть могут. Тут разные шляются – Давай старика того позовем – Ну этого, – как его – Кузьму, он посидит.