Рассказы эры сновидений повествуют о красной охре. У каждого из племен есть своя версия развития событий, но чаще всего речь идет об одном и том же — о пролитой крови. Так, в некоторых легендах прииски охры — это кровь предка эму, а в других — кровь собаки Маринди, которую обманула и убила ящерица, забравшаяся к ней в глотку. Вальбири считают, что охру сотворил некий человек из свернувшейся крови.
А в одной из легенд о красной охре, что рассказывают в районе Калгурли, говорится о Киркине, мужчине с выбеленными солнцем волосами, красота которых ослепляла всех, особенно его самого. Каждое утро на рассвете он вставал на высокий валун, расчесывал свои золотистые волосы и наслаждался всеобщим вниманием и комплиментами. Но один человек не разделял восторгов. Молодой лекарь по имени Виджу видел Киркина насквозь и смеялся над его тщеславием. За это Киркин, естественно, возненавидел его и замыслил месть. Он сказал Виджу, что якобы хочет отправиться с ним на охоту за особой, невероятно вкусной птицей. Проблема заключалась в том, что охотник мог поймать эту птицу, лишь запрыгнув на нее. В итоге обманутый Виджу прыгнул на ловушку из острых копий, которую установил Киркин, и его кровь окрасила землю. И с того времени, как утверждает миф, аборигены отправляются в долину за красной охрой. Перед обрядом инициации они намазывают «кровью» юного предка-целителя своих сыновей, дабы те выросли хорошими людьми.
Вот одна из причин, почему охра не только священна, но и опасна. Красная охра — неотъемлемая часть ритуалов посвящения мальчиков в мужчины. Например, в северо-восточном Арнемленде им на грудь охрой наносят священные клановые узоры, а на лицо маску из белой глины. Можно привести множество рассуждений о значении красного цвета; в частности, антропологи склонны считать его символом мужской крови (знаменующим смерть) или же менструальной крови (вероятно, означающей возможность новой жизни). Однако существует и альтернативная теория, причем довольно любопытная; железо в красной охре действует как своего рода магнит, указывающий аборигенам и предкам путь через священные места. Услышав об этом в первый раз, я сочла такие рассуждения за заблуждения эпохи нью-эйдж, когда у людей в головах ужасная каша из мистических учений различного толка, однако впоследствии я узнала о красной охре один весьма любопытный научный факт.
Оказывается, в Италии на основе химического анализа красной краски разработали новую технику датировки фресок, причем с точностью чуть ли не до года.
«Красная охра содержит железо, а молекулы железа ведут себя как стрелки компаса», — объяснил мне профессор Джакомо Кьяри с факультета минералогии и петрологии университета Турина. За несколько минут, прошедших между мазком красной охры по влажной глине и ее высыханием, молекулы железа ориентируются в направлении магнитного севера. Магнитный север меняется каждый год (колебания могут составлять вплоть до восемнадцати градусов), поэтому легко установить дату создания фрески по направлению молекул железа в красной охре. Это зачастую приводит к забавным открытиям в истории искусства; например, в библиотеке Ватикана находились три фрески, временем создания которых издавна считались 1585, 1621 и 1660 годы. Исследователи из Туринского университета взяли образцы материала с краев фресок, чтобы проверить свою теорию.
«Мы долго не могли понять, почему получили такие странные результаты. Молекулы из всех образцов распределялись в одном направлении, причем совершенно неожиданном», — отмечает профессор Кьяри.
Истина открылась после серии дополнительных тестов: сами-то фрески были оригинальными, а вот их края обновили в 1870 году. При этом, напоминает профессор Кьяри, магнитный полюс весьма непостоянен.
«Так что иногда мы используем фрески (если нам известна их точная датировка) для определения местоположения магнитного севера в тот или иной год».
Кьяри сомневается, что подобную технику можно применять для датировки тел, окрашенных красной охрой, что на протяжении не одной тысячи лет составляло часть погребального обряда в Австралии, Африке, Америке и Европе. Ведь нет никаких гарантий, что тела не переносили после нанесения на них охры, да и вообще, слишком уж много лет с тех пор миновало.
«Мы не можем заглянуть в столь далекое прошлое, ибо почти ничего не знаем о расположении магнитного севера тысячи лет назад», — говорит Кьяри.
Роки ясно дал понять, что мне ни за что не узнать об использовании красной охры в ритуальных целях, ибо «никому не разрешается говорить об этом». По его словам, узнать о традициях аборигенов в 2000 году куда сложнее, нежели семьдесят лет тому назад — и не только потому, что слишком мало осталось в живых носителей этих традиций, просто информацию намеренно не разглашают. Однако Роки обнадежил меня: кое-какие сведения я все же могу получить. Чтобы понять место охры в культуре аборигенов, надо отправиться на острова Тиви, а если я хочу узнать о значении охры в искусстве, то мне предстоит дорога в Какаду, что на границе Арнемленда.
Читать дальше