Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

Несомненно одно: территории слонов Маньяры были бы обширнее, не будь постоянного давления человека на границах парка. Однако слонам пока вполне хватает пищи, и они не стремятся расширить свои владения. Наибольшей угрозой их существованию являются все более расширяющиеся сельскохозяйственные угодья, которые препятствуют распространению слонов в случае нарушения экологического цикла. Стоит слонам вернуться на свои бывшие территории, как они тут же войдут в конфликт с человеком.

Электрифицированная ограда охраняла слонов от людей, а урожай — от слонов, но только вдоль границы парка с деревней; в других местах к самым границам парка, не имеющим спасительной ограды, подступало настоящее море ферм. У меня в памяти остался инцидент, хорошо иллюстрирующий участь слонов, которые переходят границу и лакомятся посевами.

Однажды, разыскивая Радио-Эвелин, я заметил над обрывом мертвого слона, которого разделывали люди в лохмотьях с помощью топоров и панга. Я спикировал на них, они бросились на землю, а потом разбежались по кустам, но мне было трудно определить, находились ли они в границах парка, которые плохо различались в этом месте, где противопожарная полоса давно заросла. Я развернул самолет, нырнул в восходящие потоки воздуха и на полной скорости зашел на посадку. «Лендровер» стоял у полосы. Я заскочил в дом за Орией, ружьем, Мходжей, фотоаппаратами, и мы понеслись к подножию обрыва, туда, где лежал труп слона. Ория была на последнем месяце беременности, но ей удалось вскарабкаться по крутым тропкам, протоптанным слонами в колючем кустарнике, шипы которого нещадно царапали и кололи нас. Когда мы оказались на вершине, утро было в разгаре. Я послал Мходжу и Питера вперед, чтобы те перехватили браконьеров. Ория очень устала, но мы упорно продолжали свой трудный путь и вскоре подошли к Мходже, который стоял, опершись о муравейник, с ружьем меж ног и созерцал печальный спектакль. Человек двадцать вамбулу окружали тушу молодого самца. Бивни, уши и хобот были уже обрублены. Внутренности расползлись по всему склону, а вокруг туши стояли большие лужи крови.

— Почему ты их не задержал? — спросил я.

— Его убил егерь.

Мходжа указал на худого высокого человека в свитере и шортах цвета хаки. На его голове красовался красный берет с медным значком с изображением буйвола. Столбик, указывающий границу парка, находился метрах в двухстах позади нас. Скорее всего этот самец и другие слоны разоряли посевы уже несколько дней. Егерь приехал на велосипеде из Карату и устроил засаду, чтобы принести «ритуальную жертву», которая временно успокоит владельцев шамба и на несколько недель отвадит от посевов слонов, напуганных смертью одного из сородичей. Когда пуля настигла самца, он тут же развернулся к парку, зная, где искать убежище, но вернуться в безопасное место не успел.

Все произошло по закону. Среди вамбулу царило праздничное оживление. Одни толпились вокруг, чтобы получить свою долю мяса. Старик, чьи владения подверглись набегу, отрезал огромные куски и раздавал их другим. Нам тоже подарили метровый кус мяса. Разделка начиналась с висков животного, и уже кто-то жарил на костре эти куски, на которых еще держались ресницы и один глаз. Люди выглядели дикарями и говорили на кушитском диалекте. Их язык звучал так непривычно, что жители Мто-ва-Мбу, говорившие на суахили, называли их вамбулу — «шептуны». Сами себя они называли Иракуа.

Я не впервые видел, как люди, которым не хватает животных белков, разделывают слона из парка, но этот инцидент показывал, как родилась проблема маньярских слонов. По возвращении в лагерь я достал аэрофотоснимки 1958 года и разыскал место, где молодой самец и его сородичи поедали посевы. На фотографиях не было ни человеческого жилья, ни полей. Фермеры-вамбулу поселились у границ парка в последние десять лет. Ущерб от слонов пока еще сдерживал их распространение, но проблема посевных площадей становилась все острее, и они, конечно, в ближайшие десять лет вплотную подойдут к границам парка. Под растущим давлением демографического взрыва может стать нежелательным и сам парк. И коль скоро окружающее население не будет получать от парка никаких выгод, трудно будет доказать необходимость его существования.

Для меня смерть слона — одно из самых печальных событий. В день нашей неожиданной встречи с четвертой сестрой Торон в ндальском лесу она выглядела воплощением бьющей через край жизни. За несколько десятилетий она превратилась в великолепный экземпляр, наделенный недюжинным умом. Ради защиты своих родных она атаковала нас с Мходжей, словно броненосец. А секундой позже, когда стрелка на часах совершила едва заметный скачок, смертоносный свинец разорвал живую ткань и превратил слониху в гигантскую груду безжизненной плоти с маленьким отверстием в голове, откуда струйкой бежала кровь.