Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

Я находился метрах в двухстах, и ее явно раздражало присутствие автомобиля. Другие животные па меня внимания не обращали. Я приступил к панорамным съемкам слонов; на фоне озера они выглядели монументальным фризом. Некоторое время спустя крупная беспокойная самка стала расхаживать взад и вперед, затем застыла на месте и быстро встряхнула головой так, что с ее ушей полетела пыль. Ее возбуждение росло, она стала проявлять недовольство, разгуливая перед стадом и не переставая смотреть в мою сторону. Заметив ее беспокойство, другие слоны тоже заволновались и сомкнулись в плотную группу позади нее. Они распустили уши и стали вращать хоботами. Малыши держались рядом.

Пересчитав слонов несколько раз, я получил цифру сорок. Громадная самка боком медленно приближалась ко мне, остальные следовали за ней. Намерения их были явно агрессивными. Они мне напоминали сплоченную библейскую фалангу, идущую в бой за своим предводителем. Так как местность была ровной, я определил, что особого риска нет, и решил выяснить их намерения. Когда громадная самка очутилась шагах в сорока от меня, она остановилась и выпрямилась во весь рост. Остальные выстроились позади. Я включил двигатель, и она тут же бросилась в атаку, поджав скрученный хобот под бивни, словно взведенную пружину. Я подпустил ее на десять метров, желая проверить, остановится ли она, но слониха не сбавляла хода. Я двинулся с места, поддерживая между нами неизменное расстояние, дабы сохранить в ней уверенность, что она догонит меня. Не оставалось никаких сомнений в серьезности намерений слонихи. Метров через пятьдесят она встала, выпрямилась и издала пронзительный рев. Можно было подумать, что она позирует для документа. Слегка дрожа, я направил на нее свой аппарат. Остальные животные компактной группой держались за ней.

Хотя в Оксфорде нас предупреждали, что нельзя толковать поведение животного с позиций человека, я не мог не удариться в антропоморфизм. Эта самка так напоминала величественную и надменную воительницу, что я нарек ее Боадицеей — по имени королевы бриттов, «с чертами суровыми и несгибаемой волей», которая до самой трагической гибели вела народ па борьбу с римским засильем.

До гостиницы я добрался в сумерках, крайне довольный своим фотографическим уловом. Вези целый день изучал графики растительности, а наши повара объединили свои усилия, готовя нам рагу из свиной колбасы и бычьих хвостов.

Я сообщил Вези о своих планах проследить за перемещениями уже знакомых слонов. Он посоветовал мне делать карандашные наброски. Я возразил, что многие слоны отличались друг от друга мельчайшими деталями, а посему фотография представлялась лучшим средством фиксирования этих деталей. Вези заметил, что крайне трудно делать одновременно заметки и фотографии, зато рисунки, хотя и не гарантируют абсолютной точности, постепенно приведут к опознанию каждого слона.

Вези проповедовал метод «последовательного приближения». Он подсмеивался над молодыми учеными, стремившимися во что бы то ни стало сразу получить точные количественные данные. Наилучший способ поиска истины в Африке состоял, по его мнению, в отказе от крайних гипотез и подходе к сути проблемы с помощью непогрешимого метода «последовательного приближения». Это был реалистический путь, но я решил доказать на примере маньярских слонов его неправоту. Мне хотелось получить точные данные сразу.

Во время обеда Вези вдруг вспомнил, что в лагерь приглашенных в парк важных персон забежал потерявшийся слоненок. Я чуть не выпрыгнул из кресла.

— Как? И вы только сейчас сообщаете мне об этом! Знай я раньше, я привел бы его сюда!

Я мечтал вырастить брошенного слоненка, ибо нет лучшего средства познать вид животных, чем изо дня в день наблюдать за жизнью одного из его представителей.

Я обходил лагерь важных персон стороной, полагая, что они предпочитают наслаждаться парками и дикой природой без непрошеных визитеров. Поэтому и прозевал появление слоненка, ворвавшегося в их лагерь, когда там разбивали палатки. Одинокий, растерявшийся слоненок, еще слишком юный, чтобы бояться людей, подошел к первому же человеческому существу — им оказалась девочка, — прижался к ней и уже ни на шаг не отходил от нее. Джон Оуэн, опасаясь, как бы раздраженная мать, ищущая своего отпрыска, не растоптала гостей, приказал смотрителям прогнать слоненка из лагеря. Вези добавил, что в последний раз малыша видели в кустарнике неподалеку от лагеря.