Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

Маньяра избежала последствий засухи, поскольку, когда все высохло, слоны укрылись в Граунд Уотер Форест и в лесу Маранг. Таким образом, ко времени дождей слоны сохранили хорошую форму.

Я без труда узнал их: они мало изменились. Рисунок мелких отверстий в ушах Сары полностью соответствовал фотографии, сделанной шесть лет назад. Единственным заметным изменением были ее скрещенные бивни, выросшие на несколько сантиметров.

Саба вошла в жизнь лагеря, словно никогда не покидала его. Она шныряла вокруг и ловила насекомых. Мы объяснили ей, что жуки — насекомые безобидные, а скорпионов трогать нельзя. Вместе с Хадиджей, маленькой дочкой одного из смотрителей, она ходила играть в песке около реки. Мы внушили ей, что, когда на водопой приходят слоны, следует хранить тишину, иначе животные испугаются и убегут.

Через две недели мы переселились в палатку, поскольку дом был необходим Хью Лэмпри, который нуждался в тишине, чтобы составить отчет. В палатке мы ощутили себя еще ближе к природе: над нами расстилалась бесконечность неба, и до нас доносились все ночные шумы джунглей.

Однажды вечером мы показывали у Лэмпри фильмы Дитера. Вернувшись к палатке, мы увидели, что наши спальные принадлежности разбросаны по песку вокруг нее. Свет фонарика высветил множество львиных следов. Они забрались в палатку, вспрыгнули на кровать, стащили белье на пол, когтями разодрали простыни и изжевали одеяла, оставив на них следы слюны. Парусина была разорвана, дверь зияла провалом в месте выдранной молнии. Повсюду был песок.

Ночью пас разбудили удары в окно палатки. От них рухнули жестяные банки и бутылки с нашего ночного столика. Все вскочили и принялись кричать, а я взревел, довольно удачно имитируя сигнал угрозы приматов, потом мы заметили, что тревогу вызвала сухая ветвь акации, которая, упав, ударилась о палатку. Через несколько недель во время поездки по парку я узнал знакомую голову и рисунок уха. Мой пульс бешено забился: громадная самка тряхнула головой и повернулась к нам.

— Смотрите на нее внимательно, — сказал я Дитеру, — возможно, вы окажетесь свидетелем красивой атаки.

Третья сестра Торой в очередной раз посетила северную часть парка. Местность была ровной, поэтому я развернул машину и остановился. Она яростно затрубила и бросилась на нас, с непостижимым упорством пытаясь нагнать «лендровер». Дитер был готов; он уселся позади и прижал камеру с широкоугольным объективом к бедру. Слониха гналась за нами ровно три минуты — как раз запас пленки, потом остановилась, перевела дыхание и вернулась к своей семейной группе.

Другие слоны, напротив, не обращали никакого внимания на машину и выглядели более прирученными, чем прежде. Мы встретили Радио-Роберта, молодого слона, за которым вели в свое время радиослежение. Он шествовал по пляжу рядом с M4/3, первым обездвиженным мной слоном. Они прошли в нескольких шагах от нас, даже не бросив взгляда в сторону «лендровера». Я порадовался их упитанности и здоровью.

Мне было очень интересно, узнает меня Вирго или нет. Отыскав ее, я вылез из машины и позвал. Она остановилась, повернулась ко мне, затем, медленно приблизившись, вытянула хобот, коснулась моей руки и шумно выдохнула воздух: «вуф». Разве можно остаться равнодушным перед таким знаком доверия после двух лет разлуки? Наши дочки, с раннего возраста приученные к мысли, что слоны — нежные доброжелательные животные, горели желанием встретить Вирго. Мы приблизились к ней вместе с ними, и она их обнюхала.

Потеря страха перед человеком стала, по-видимому, роковой для некоторых слонов. Когда мы рассмотрели семейное сообщество Боадицеи, я обратил внимание на отсутствие четырех крупных самок. Подозрительная и беспокойная Боадицея по-прежнему возглавляла стадо, возвышаясь на голову над другими слонами, а ее ближайшая подруга Жизель исчезла, оставив двух слонят на попечение неуравновешенной Боадицеи. Исчезла и Изабел, но осталась ее дочь Лейла. Она заботилась не только о собственном Ершике, но и о малыше Изабел. Они по очереди сосали ее; оба родились в 1969 году.

Семья Леоноры находилась в еще более печальном состоянии: исчезли и она, и ее дочь Тонкий Бивень. Малыши были предоставлены сами себе, а Две Дырки пыталась одновременно быть им и матерью и теткой. Я смотрел, как она ходит кругами, совершенно растерявшись от мелких опасностей, которые не могла правильно оценить, и то и дело ревела, обращаясь к усыновленным братьям, сестрам и кузенам. Сирота Н'Думе лип к ней, как пиявка.