Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик

Сооружение загона близилось к концу, когда мы вдруг узнали, что в Банжуле появились два новых шимпанзе — самец и самка. Их купил лавочник-европеец. Обезьянам было около четырех лет, их только что поймали, они были совершенно неуправляемы, и владелец посадил их в клетку позади лавки. Теперь каждый, кто хотел, мог подойти и подразнить их. В желающих не было недостатка, особенно в этом преуспевали уличные мальчишки. Им казалось забавным кривляться перед обезьянами, плевать в них, совать палки через решетку, предлагать еду и выхватывать ее в тот момент, когда животные были готовы взять ее.

Еще троих молодых шимпанзе мы обнаружили выставленными для продажи на задворках рынка в Банжуле. Двое из них — совсем малыши — были в ужасном состоянии: истощенные, грязные, со спутанной шерстью. У одного на голове была гноящаяся рана, оба беспрерывно шмыгали носом. Третий, постарше, лет четырех от роду, был не так худ, но вид его был не менее несчастен: неподвижно сгорбившись, он сидел в самом дальнем конце грязной ржавой клетки. Когда я спросила торговца, откуда привезли шимпанзе, он ответил, что из Гвинеи и он может достать их сколько угодно. «Но, — продолжал он, — эти животные очень дорогие, стоят кучу денег».

Я понимала, что, если никто не придет на помощь малышам, они погибнут через несколько дней. И меня охватило непреодолимое желание уговорить отца на их покупку. Он был озабочен не меньше моего, но оба мы понимали, что, даже если мы купим обезьян, это не решит проблемы, а лишь усугубит ее. Каждый раз, покупая шимпанзе, мы становились косвенными виновниками гибели следующих пяти или шести животных, пойманных для того, чтобы еще одна жертва достигла Гамбии. И сколько их уже умерло по дороге, сколько матерей убито, а детенышей привезено в Гамбию на продажу?

Мы знали, что в Сенегале шимпанзе охраняются и содержание их без специального разрешения Департамента вод и лесов запрещено законом. По-видимому, мы столкнулись с попыткой наладить торговлю обезьянами в Гамбии, где меры, направленные на охрану окружающей среды, были менее строгими. Правда, существовали законы, запрещающие жестокое обращение с животными, а также перечень охраняемых видов животных, но специального учреждения по охране природы в то время в Гамбии не было, и всевозможные нарушения этих законов, по существу, никем не фиксировались.

Мой отец решил обратиться к генеральному инспектору полиции. Реакция последнего была быстрой и решительной: шимпанзе в Гамбии подлежат конфискации и должны быть переданы резервату Абуко. Мы сразу же бросились на банжульский рынок, но нашли там лишь шимпанзе-подростка. Двое малышей умерли накануне.

Выживший шимпанзе получил имя Альберт. Очевидно, его поймали совсем недавно. Весил он 15 килограммов и достигал 70 сантиметров в длину. Свежий шрам пересекал его верхнюю губу, что, по-видимому, было делом рук человеческих. Это подтверждало и все его поведение: тот отчаянный, безудержный страх, который он испытывал, если кто-нибудь пытался приблизиться к нему. Мы спешно переоборудовали в питомнике клетку, предназначавшуюся для цесарок, и поместили туда Альберта. Там он и оставался до тех пор, пока не был достроен наш «обезьянник».

Долгие часы я провела возле его клетки, стараясь помочь ему преодолеть одиночество и отчаяние, которые он, должно быть, испытывал. Иногда я брала с собой Уильяма и Энн. Чтобы не испугать Альберта, я садилась и читала в надежде, что обезьяны начнут общаться друг с другом. Когда и это не помогло, я стала приносить к клетке пищу. Хотя Альберт видел, как ее поглощают другие, он не делал ни малейшей попытки подойти к решетке и разделить с обезьянами трапезу. Иногда он угрюмо наблюдал за мной, но казалось, никто — ни я, ни Уильям, ни Энн — не может вывести его из состояния полного безразличия. Он по-прежнему оставался недоверчивым и одиноким.

Как только загон был закончен, мы решили перевести туда Альберта. Но как это сделать? Альберт был так осторожен и напуган, что никого не подпускал к себе. В конце концов была приготовлена большая клетка, дверца которой поднималась и опускалась наподобие ножа гильотины. В открытом положении ее удерживал штырек, к которому была привязана длинная веревка, позволявшая нам манипулировать дверцей на расстоянии. Мы наполнили клетку фруктами и поставили ее вплотную к домику Альберта, открыв обе дверцы.

При виде клетки Альберт пришел в ужас. Я, зажав веревку в руке, спряталась неподалеку. Прошло несколько часов… Шимпанзе поглядывал на лежащие в изобилии фрукты, а я напряженно ждала, когда он решится к ним приблизиться. Вдруг он молниеносно вскочил, схватил плод и тут же бросился обратно. При этом он ударился спиной о верх клетки и выбил слабо закрепленный штырек, так что дверца за ним захлопнулась. Альберт с криком забился в дальний угол своего домика, но скоро заметил, что между домиком и клеткой образовался просвет от находившейся здесь прежде поднятой дверцы клетки. Колебался он не более секунды, прежде чем выскочить наружу и укрыться в густой растительности.