Джон Куллини - Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе

Сторонники «мидиевой вахты» в США предлагают призвать добровольцев для поездок по всей стране и, может быть, по всему миру для сбора образцов мидий во всех районах — от промышленных до нетронутых индустрией. Потребуется какая-то техническая подготовка; образцы должны отвечать определенному стандарту. Простые анализы можно будет делать прямо на месте, будь то автофургон или лодка. Образцы для более сложного анализа нужно будет посылать в лаборатории. Различные ткани мидий — биссус, печень, раковина — накапливают разные вещества в разной степени. Они смогут служить дополнительным источником проверки точности лабораторных результатов.

Идея «мидиевой вахты» прекрасна своей простотой, но не следует упускать из виду одно важное обстоятельство. Преобразуя в ходе обмена веществ некоторые химические соединения неизвестным до сих пор образом, моллюски могут ввести исследователей в заблуждение. Необходимо будет предпринять параллельные исследования, чтобы понять, что данный уровень содержания токсичного вещества в организме мидии означает для других существ в морской пищевой цепи: водорослей, рыб и людей, если назвать только несколько самых чувствительных звеньев.

Крупномасштабные проблемы не решаются с помощью внезапного технического озарения. Однако многочисленные отдельные усовершенствования, сочетающие в себе секретные электронные новинки спутников со спокойной работой мидий в мутной воде, смогут способствовать постепенным изменениям во взаимодействии между человеком и природной средой океана.

Больше, чем какое-либо другое естественное явление, океан осознается как величайшая объединяющая система Земли. В своей совокупности Мировой океан образует динамическую, интегрирующую силу огромной сложности. Он трансформирует мощные внешние влияния, такие как лучистая солнечная энергия и движение небесных тел, в жизненно важные для Земли природные явления. В то же самое время между океанами, атмосферой и сушей постоянно осуществляется обмен огромным количеством материи и энергии в масштабах всего мира. Даже рассматриваемый сквозь призму времени океан предстает перед нами как единый образ. В каком-то смысле его воды старше его ложа или большей части породы, слагающей дно континентального шельфа. В физическом, химическом и биологичееском отношении океаны управляли ходом эволюции земного шара. Еще совсем недавно многие стороны деятельности и стремления господствующего вида во вселенной находились под контролем моря. По своей мощности это влияние намного превосходит то, которое человек может оказать на море.

В 1608 году голландский юрист по имени Гуго Гроций написал документ, ставший известным как «Свободное море». В преамбуле он говорит: «… предметом нашего обсуждения является океан… тот океан, который со своими приливами и отливами окружает земной приют человечества и который не может находиться под запретом, будучи сам скорее обладателем, чем обладаемым». Гроций предложил установить трехмильную зону, на которую распространяются территориальные права прибрежных стран.

В продолжение более чем трех столетий Мировой океан и его ресурсы за пределами трехмильной зоны рассматривались как международные. В течение всего этого времени море обеспечивало человечество торговыми путями; рыбными пастбищами и полями битвы, но идея о возможности владения большими участками моря привлекала ничтожное внимание. Вероятно, в те времена, когда людям требовались дни и недели, чтобы пересечь открытые пространства в мокрых, холодных, скрипучих небольших суденышках, психологически невозможно было представить, что кто-то может владеть такой территорией. Стремясь к безопасности и покою на подступах к берегам своих государств, даже самые ревностные экспансионисты, начиная с Елизаветинской эпохи и кончая Второй мировой войной, смотрели на море как на нечто, принадлежавшее внешнему, не связанному с сушей пространству. Более того, с практической точки зрения, морские пути, за исключением рискованных проливов, были слишком широкими, чтобы их можно было все время охранять, а рыбные ресурсы были неисчерпаемы. В таком случае зачем же ломать себе голову и заявлять на них права?

Понятие «свободное море» — и, если взять шире, морское дно — не было четко оговорено в международном праве до середины XX века. Первый значительный шаг по направлению к национальной морской экспансии был сделан президентом Гарри С. Трумэном в 1945 году. Это относительно малоизвестная Доктрина Трумэна о правах США на дно континентального шельфа и его ресурсы. В декрете ничего не говорилось о покрывающей его воде и плавающих в ней ресурсах.