А. Хублон - Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах

Один из гурков в это время обернулся и вскочил с криком дикого ужаса В ту же секунду ближайшая к нему кобра вытянулась, как струна, и стрелой метнулась к нему. Он высоко подпрыгнул, и она пронеслась под самой его босой ногой. В один миг в храме не стало ни одного гурка — оба удрали со всех ног.

Странный шелест наполнил храм, когда зашевелилось рассерженное гнездо кобр. Этот шелест и биение собственного сердца были единственные звуки, доносившиеся до слуха Дика. Все тело его ныло. В горле мучительно пересохло и как-то странно щекотало. Капля нота медленно стекала по щеке и обжигала кожу, как огнем. Он боялся закрыть глаза, чтобы не быть неожиданно укушенным коброй.

Снаружи в это время раздались тяжелые шаги и треск и шум ломающихся ветвей. Что-то тяжелое прокладывало себе дорогу по джунглям и было уже у самого храма. Еле заметно повернув голову, Дик стал смотреть в окно. Луна уже высоко поднялась на небе и заливала землю ярким, холодным сиянием.

Из темной чащи леса, на глазах у Дика, вышел огромный слон и тяжелым, грузным шагом, пошатываясь, прошел по открытой поляне к водоему. Прислонившись к арке храма, как бы ища опоры, стояло огромное животное у колодца и жадно пило свежую воду. Потом, набрав полный хобот воды, оно с тихим стоном обдало струей воды свой левый бок. Дик видел, что вода, стекающая по его ноге, была пунцовой. В то же время он заметил, что уши слона были изорваны.

— Да ведь это Рваные Уши, — прошептал он.

Очевидно, раненный Дженнисоном слон не побежал, как тот думал, умирать на кладбище, а остался тут же, в джунглях, и бродил по лесам, обмывая свои раны у лесных водоемов и ручьев.

В течение нескольких минут слон стоял у колодца, но потом, со свойственным для всех слонов любопытством, он медленно направился к разрушенному храму, где сидел с кобрами Дик Лотиан.

Недовольно помахивая хоботом, он постоял у входа; его нежные розовые ноздри беспокойно вздрагивали, втягивая в себя воздух. С пересохшим горлом, воспаленными глазами смотрел на него Дик. Кровь ручьем текла из раны слона, и он пошатывался как пьяный, и потому ли, что он был одурманен потерей крови, или просто по слишком большой самонадеянности он решил идти вперед, несмотря на то что кобры зашевелились и зашипели.

Тяжелым шагом вошел Рваные Уши в древний храм. Одна из кобр бросилась к нему, укусила ногу и отпрянула в тень, остальные тоже быстро скрылись за статую Будды. Две из них скользнули по колену Дика в паническом бегстве.

Дик еле поднялся на своих одеревенелых ногах и, стараясь оставаться в тени, стал тоже отступать к идолу. Слон же стоял посреди храма, покачиваясь, помахивая хоботом, трогая и обнюхивая им все выступы и неровности стен и пола. Каждый раз, когда морщинистый хобот слона протягивался к нему, Дик отступал, затаив дыхание, дальше в тень. Слон не мог видеть его в темноте, но глазки его подозрительно всматривались, и хобот настойчиво ощупывал все, что было ему досягаемо. И раз как-то Дик почувствовал на одну долю секунды его прикосновение к своей руке.

Рваные Уши затрубил так, что задрожали и проснулись джунгли, откликнулось эхо разрушенного храма.

Дик быстро окинул взором статую Будды. Колени сидящего бога были только на одну треть выше его головы, а затем метра на полтора выше простиралась вперед единственная уцелевшая рука идола. Она могла, может быть, выдержать тяжесть его тела, но там могли быть и кобры. Однако при мысли, что слон снова может схватить его хоботом, Дик решился.

Быстро и бесшумно вспрыгнул он на покрытые пылью колени деревянного идола, пошатнувшегося под неожиданной тяжестью. Хобот слона взвился за ним, но Дик так же быстро взобрался выше, на протянутую руку Будды. Однако рука эта не выдержала и, как подшившая ветка, сломалась. Дик, с остановившимся от ужаса сердцем, упал… Но он не растерялся и, отчаянно барахтаясь и изгибаясь во время падения, успел кое-как встать на колени идола. Сам идол качался. Дик не мог удержать равновесия и упал на что-то массивное, жесткое, но теплое. Он с отчаянием вцепился в эту массу руками и ногами, когда почувствовал, что она под ним колышется.

С изумлением увидел он, что попал прямо на спину огромного слона. Как кавалерист-новобранец, посаженный впервые на спину лошади, растерянно и комично цепляется за уши, за гриву коня, так и Дик имел в этот миг необычайно смешной вид. Но ему было не до смеха.

Вдруг слон обернулся и быстрым шагом вышел из храма прямо во мрак джунглей. Дик инстинктивно прижимался и цеплялся за него, а Рваные Уши мчался рысью, как всегда бегают слоны, но с быстротой галопирующей лошади.